Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2

И не проходило одной недели с тех пор, что бы мы с ней не лепили вместе, эти смешные ушки, как называла их Шерри.

Ну а я всегда заказывал к горячим, только с плиты пельмешкам, различных соусов и майонезов. Так что это была настоящая радость моей души. И Шерри зная это, решила сегодня тоже устроить мне маленький праздник.

Когда отворилась дверь, и моя улыбающаяся помощница вкатила столик с большой кастрюлей и множеством маленьких пиал, наполненных ароматными соусами, я забыл тут же, о мучавшей с утра головной боли и плохом настроении.

Мы долго сидели друг на против друга, не спеша поедая великолепные, (она у меня поистине кулинар от бога), пельмени, запивая их курамэ, острым напитком, чем-то смахивающим на наш рассол, и просто глядели друг другу в глаза.

И когда я, прервав долгое молчание, искренне поблагодарил мою Шерри, она спокойно и как-то потерянно глядя на меня, продекламировала:

   Нет у судьбы печальней вести. Чем весть оставленной невесте.   Нет для нее страшней испуга. Чем потерять навеки друга.   Страшней ли смерть? Страшней ли Стужа? Чем боль, оставленной без мужа?   Надеждой жить. Одной лишь волей. Не пожелай такой ей доли.

— Чьи это стихи? — после долгой паузы, спросил я задумчиво.

Эти строчки, пропитаны были такой болью, такой надеждой, что сердце защемило, и отчего-то захотелось снова как вчера, забыться, в том мерзком отупляющем дурмане, и не думать, не видеть, не знать.

— Это один наш поэт! Его у нас очень любили! — и опустив наполненные влагой глаза, моя милая помощница тихо добавила: — Ал, помнишь озеро тогда ночью? Я видела тебя в каком-то другом мире, с тобой там был еще… кто-то. Но увы, что ждет меня саму в том будущем, я видеть не могу. Почему-то для меня это закрыто. Но я очень надеюсь… Я верю, ты не забудешь!

Я, взял Шерри за руку, и как мог Искренне пообещал:

— Пока я жив, мы будем вместе. И ты знаешь, я абсолютно искренен. Однако сейчас, грядут большие перемены, и меня, скорее всего, уволят со службы. Так что, нужно будет перебираться куда-то на верхние уровни. Поэтому, что касается наших с тобой отношений, дальше все будет зависеть только от тебя. Ты же прекрасно понимаешь, меня сюда больше не пустят. Но и переезжать тебе куда-то на задворки цивилизации, не позволю. Я был там не раз, и видел, как живут эти несчастные. У тебя здесь прекрасная работа. Ты по-настоящему незаменимый сотрудник. Давай не будем спешить! Пусть эта гроза пройдет. А там возможно жизнь так переменится, что тебе не прийдется всем этим жертвовать.

— Глупый. Здесь меня ничего не держит! И если прийдется, я спокойно откажусь от всех этих преференций. Ал! Я теперь точно знаю! Нет ничего дороже любви! И если будет нужно, я перееду даже на седьмой неподзаконный уровень!

— Типун тебе на язык! Что за глупости! Какой седьмой уровень? Ты знаешь, что там твориться? — воскликнул я, — Зачем ты так? Давай дождемся окончательного решения суда, а там будет видно.

Шерри долго молчала, глядя куда-то сквозь стены, перебирая в пальчиках край своего розового передничка, и казалось, вновь пыталась заглянуть, в то далекое, еще не наступившее, что бы отыскать там знакомые следы. Но вот, в глазах ее показался огонек надежды, и робкая улыбка, тронула ее губы.

— Хорошо Ал. Я сделаю все как ты скажешь! И мне кажется, это единственно верное на сегодня решение. И знай. Что бы ни случилось, я буду ждать тебя!

А через два дня состоялся суд.

21

Заседание проходила в главном зале совета, в который набилось огромное количество народа. Меня привели под охраной, и посадили на небольшом возвышении, на котором стояло несколько кресел и маленький столик. А на главной сцене, собрался совет в полном составе. И ближайшим из членов совета от меня был Приторий. Он за все время ни разу не взглянул в мою сторону, давая понять, что здесь собрались не дураки, и перебрасываться заговорщическими взглядами не стоит. Однако я знал, что Приторий сделает все, дабы не допустить фатального развития событий.

Как только заседание началось, избравший роль главного обвинителя, верховный — Леон Лукин, зачитал собравшимся материалы дела. Где сухим юридическим языком рассказывалось о том как патрульный Алекс Некий напал на двух его подчиненных, которые выполняя свои прямые обязанности, задержали одну из подозреваемых в организации беспорядков, дабы заключить ее под стражу до выяснения всех обстоятельств. А так же, приводились заключения мед лаборатории, где описывались нанесенные этим несчастным тяжелые увечья. После всех перечислений и подробного хронологического разбора, Леон закончил такими словами:

— Итак, Уважаемые граждане дома! Я думаю, обстоятельства данного дела очевидны, и дополнительного расследования не требуют! Поэтому, предлагаю собравшимся здесь, многоуважаемым членам совета, вынести свой приговор! Этот, превысивший свои служебные полномочия патрульный, должен быть немедленно казнен! Я сказал!

После того, как первый оратор сел в свое алое кресло, к трибуне вышла Злата Счастливая.

К моему изумлению, когда мы с Приторием обсуждали примерный сценарий поведения на предстоящем шоу сегодня утром, я узнал о том, что эта предводительница свободолюбивых нимф, вызвалась защищать меня.

Здесь в доме так было заведено с давних пор. Как обвинитель, так и защита, на суде может быть только из числа членов совета. И вот, Розовая Злата в привычной ярко-Розовой тунике с неизменным белым обручем на светлой головке, вышла игривой походкой к трибуне, и так же поприветствовав всех собравшихся, произнесла:

— Что ж, я думаю, нам всем здесь хорошо понятны чувства досточтимого Леона! Пострадали два его лучших воина. И хочется воздать поскорее по заслугам виновному. Но я предлагаю не торопиться. И не делать поспешных заключений.

Эта юная красавица была сейчас просто воплощением мужского желания и квинтесенцией страсти. Я чувствовал, как от нее исходят мощнейшие токи, от которых вздрагивали внутренности, и давило где-то внизу живота. Я знал о такой ее способности. Это было одним из так называемых подарков сектора инициации. И если Дарья, то есть Злата, включала эти свои флюиды, мужчинам находящимся в прямой с ней видимости приходилось туго. Вот и сейчас, кое-кто из присутствующих, сцепив зубы пытался справиться со своими неожиданно проснувшимися чувствами, от чего по залу прокатывались странные волны томных вздохов, и восхищенных шепотков.

— Для начала, я предлагаю послушать нашего нового члена совета, представителя партии зеленых, Аркадия Нягру! — продолжала она тем временем, — Пожалуйста, уважаемый Аркадий, будьте так любезны, расскажите нам обо всем, что происходило пять дней назад на вашем уровне!