Кэролин Черри - «Если», 1994 № 05-06

Я исподтишка огляделась: похоже, струхнула не я одна. Если Каби не привирает, значит, с нами покончено. Только Брюс и Лили продолжали улыбаться друг другу. Любовь, говорят, придает храбрости. Смотря кому; мне она доставляет сплошное беспокойство.

Я зажмурила глаза, но результат получился обратным тому, на который я рассчитывала. Словно наяву, я увидела, как к нам подбирается Пучина.

— Бенсон-Картер перед смертью прошептал мне, что нам делать: повернуть поочередно в направленьи против стрелки черепа, что вделаны в сундук заморский. А вращать в таком порядке: первый, третий, следом пятый, там шестой, второй, четвертый и седьмой. И скорее уносить отсюда ноги, ведь в запасе остается лишь каких-то полчаса.

Я ничего не поняла, и остальные, судя по их виду, тоже, Брюс, правда, наклонился к уху Лили. Я поглядела на Илли. Тот развел щупальца, будто подтверждая, что Бенсон-Картер и впрямь что-то такое бормотал, но сам Илли его речей не понял.

— Многое мне прошептал он, стоя на пороге смерти, — вещала Каби. — По случайности старик услышал вызов, направлялся же он к Сиду, и заданье у него такое было: встретить трех гусар, дождаться совпаденья фаз пространства и забрать Солдат с собою в те года, когда Египет был еще под властью римлян и когда еще не свергнут был последний император. Им сразиться предстояло в битве под Александрией, уничтожить Скарабеев, разгромить их вместе с зомби!

О, прости меня, Богиня, что в тебе я усомнилась. Лишь теперь я осознала, что твоя рука незримо указует мне дорогу. Мы найти сумели Сида, и гусары— перед нами. Им мы отдадим оружье и парфянские одежды, что хранил в своем приюте Бенсон-Картер, чьей могилой стала серая Пучина. Ты спасла нас, о Богиня, Дверь явив, когда мы трое с жизнью навсегда прощались.

Громовой рев, который потряс стены и заставил меня заткнуть уши, издал Сид. Лицо его сделалось багровым, и я мысленно укорила своего шефа: умереть от апоплексического удара на Глубине ничуть не труднее, чем в первой жизни.

— Разрази меня гром! Кабизия Лабрис, ты спятила! Что за часовые стрелки, что за черепа? Ерунда, бред, вздор! Где то оружие, о котором ты болтала? В этом вшивом ящике?

Каби равнодушно кивнула. Ответ ее прозвучал буднично и деловито:

— Там тактическая атомная бомба.

Время на раздумье

«Примерно через 0,1 миллисекунды радиус огненного шара достигает 45 футов, а температура устанавливается в пределах 300000 градусов Цельсия. Яркость при наблюдении с расстояния в 100000 ярдов приблизительно в 100 раз превосходила яркость Солнца, видимого с Земли… Шар расширился до максимального радиуса в 450 футов менее, чем за одну секунду».

Усидели на своих кушетках лишь Каби да двое инопланетян; остальные же повскакивали, изрыгая проклятия. Казалось бы, подумаешь, эка невидаль — примитивное взрывное устройство из середины двадцатого века! Уж нам-то, способным перемещаться во времени, знакомым, пускай и понаслышке, с грозным оружием будущего, Мыслебомбой, бояться его не следовало. Но заприте атомщиков в одной комнате с бенгальским тигром — что они вам потом скажут? Точно так же чувствовали себя и мы.

Физика для меня — темный лес, но и дураку понятно, что взрыв разнесет Место в клочья. В общем, беда не приходит одна: сначала Санкт-Петербург, дальше Крит, Бенсон-Картер, расплавленный Компенсатор… Похоже, Скорпионам пора поднимать лапки кверху.

Ладно, страх страхом, но и нюни распускать нечего. Смотреть противно, до чего все перетрусили. Или Док заразил нас своим пристрастием к выпивке?

Так или иначе, собой мы не владели.

— Выкиньте его! — взвизгнула Мод, оттолкнула сатира и бросилась к сундуку.

— Господа, мы должны инвертироваться, — прошипел Бо. Перепрыгнув через табурет, он рванулся к Компенсатору.

— Клянусь небом, он прав, — поддержал его бледный Эрих, позабыв разом про красавицу графиню, чьи изящные пальчики обхватывали хрупкую ножку пустого бокала.

Я обомлела. Инвертировать Место — все равно что очутиться под шквальным огнем, и даже хуже. Ведь дверь надо прикрыть так плотно, чтобы Ветрам Перемен не было дороги внутрь. Инвертируясь, вы разрываете всякие связи с космосом.

Среди моих многочисленных приятелей нет никого с инвертированных станций.

Отбросив Фрину на кушетку, Марк ринулся наперерез Мод. Гречанка, тело которой давно утратило прозрачность, сонно огляделась и поправила свой пеплос. На какой-то миг она отвлекла мое внимание, и я подумала: тем зомби, чьи призраки мы вызываем на Глубину, снятся, верно, диковинные сны. Их тела остаются в их настоящем, а души на то время, когда их призывают, обретаются в безвременье.

Сид перехватил Бо у самого Компенсатора, заключил пианиста в медвежьи объятия и рявкнул:

— Да вы что, с ума посходили? Совсем спятили! Мод! Марк! Магдалена! Не трогайте этот ящик, ради всего святого!

Скинув с сундука на пол одежду, луки и колчаны со стрелами, Мод поволокла его в Прихожую — видно, чтобы вышвырнуть вон, когда Дверь появится снова. Марк одновременно и помогал ей, и пытался оторвать ее от сундука.

Они вели себя так, будто Сид обращался вовсе не к ним.

Вдруг я рассмотрела те семь черепов на крышке бронзового сундука. Я словно увидела их через увеличительное стекло и, испугавшись, не соображая, что делаю, побежала прочь. И тут вокруг меня обвились щупальца Илли.

— Не горячись, Гретхен, — проквакал он. — Пожалей бедного папочку. Вам, двуногим, дай только волю — вывернетесь наизнанку.

Вес его тела в конце концов остановил меня, и я даже слегка опомнилась.

— Не трогайте, я сказал! — повторил Сид. — Дайте мне собраться с мыслями.

Внезапно Док — ну вылитый Эйб Линкольн! —

выпрямился во весь рост, махнул рукой, требуя тишины, и заявил:

— Интрверт… инвер… першк…

Тут внутри у него как будто что-то переключилось, и он добавил:

— Я знаю наверняка, что надо делать.

Перетрухнули мы все-таки здорово — а то стали бы иначе, затаив дыхание, выслушивать рассуждения запойного пьяницы!

— Инвер… ящ… — Мы выжидательно глядели на него. — Дребедень.

Он протянул руку, взял со стойки бутылку, запрокинул голову и, жадно глотая виски, съехал по стойке на пол.

В тот же миг на стойку вскочил Брюс.

— У меня вопрос. Никто из присутствующих не запускал часовой механизм? — спросил он звонким голосом. — Значит, бомба не взорвется.

Его деловитость и уверенность в себе отогнали мои страхи.

— К тому же, если я не ошибаюсь, после запуска у нас в запасе останется еще полчаса. Правильно?