Владимир Яценко - Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира [Антология]

— Я тоже думала, что розыгрыш. Мне сказали спросить Бориса Львовича.

— И мне его же.

Борисом Львовичем оказался плешивый субъект с крючковатым носом, оседланным умостившимися на самом кончике очками.

— Пройдемте, — предложил он, глядя поверх очков. — Сюда, пожалуйста. Сейчас я дам вводную, потом надо будет пройти в отдел кадров, подписать бумаги.

Вводная началась через полчаса, когда в обширной, залитой солнечными лучами комнате набралось семь человек.

— Поздравляю, — Борис Львович протер очки. — Вас отобрали из более чем десяти тысяч соискателей. Наша фирма занимается статистическими исследованиями, с подробностями вас ознакомят. А пока что вот распорядок. Работа сдельная, начальная ставка у каждого из вас сто евро в час. Работать придется по три-четыре раза в месяц, вам заблаговременно позвонят, перед выходом проведут инструктаж. Рабочий день девять часов, расчет сразу по его окончании. В дальнейшем ставки будут расти, фирма заботится о своих сотрудниках. Вопросы?

— Что придется делать? — поднял руку высокий парень в тенниске.

— Собирать статистические данные. Примерно таким же образом, как на испытании. Еще вопросы. Нету? Ну и прекрасно. Моя визитка у каждого из вас есть. В случае чего не стесняйтесь, звоните. А сейчас прошу, вами займутся кадровики.

— Все это слишком нелепо, чтобы оказаться правдой, — сказала Даша, когда они с Геркой выбрались из здания фирмы наружу. — Про бесплатный сыр вы, конечно, в курсе. Однако решительно не вижу, в чем тут подвох.

Герка пожал плечами. Подвоха он тоже не видел.

— Отработаю один раз, — сказал он. — Если что — соскочу.

— Вы уверены, что удастся соскочить?

— Знаете что, давайте сходим куда-нибудь, — предложил Герка. — Отметим, повод у нас есть. Простите, забыл спросить, что вы делаете сегодня вечером.

Даша улыбнулась:

— Иду с вами «куда-нибудь». Да-да, я не замужем.

С Дашей оказалось весело и легко. Они посидели пару часов в недорогом ресторанчике на Обводном канале, немного потанцевали, поболтали ни о чем, посетовали на нелегкую жизнь выпускников экономических вузов. Потом брели под руку через ночной город, и выяснилось, что оба любят джаз, меньше рок, а металл постольку-поскольку. Еще выяснилось, что у Даши месяц назад закончился последний роман, и она до сих пор не отошла, потому что думала, что все серьезно, а все оказалось никак. И, наконец, выяснилось, что хотя и не в деньгах счастье, но без них очень скверно, и особенно когда тебе уже целый четвертак, а перспектив особых нет, да и, по чести сказать, не предвидится.

К Дашиному дому на Охте подошли в третьем часу ночи, выкурили по сигарете у парадной.

— На кофе напрашиваться стоит? — поинтересовался Герка.

— Не знаю, — Даша опустила глаза. — Нет-нет, я абсолютно современная женщина, — сказала она быстро. — Просто боюсь испортить возможную хорошую дружбу плохой любовью.

Герка рассмеялся и сказал, что согласен. Он наклонился, легко коснулся губами Дашиной щеки, вдохнул травяной аромат, выпрямился.

— Пока, — сказал он. — Увидимся на задании.

— Яволь, штандартенфюрер, — вытянулась по стойке смирно Даша. — Пароль прежний — «Кривой на явку не пришел».

Герка бросил ладонь к отсутствующему козырьку несуществующей фуражки, развернулся и быстро зашагал прочь.

— Вы сейчас сядете в метро, — Борис Львович поправил очки. — Выйдете на «Горьковской», от нее пешком направитесь к «Петроградской». Быстрым спортивным шагом. Дойдете и повернете обратно. И так далее. Будете передвигаться между станциями до семи часов вечера. Ваша задача: сосчитать детские коляски с младенцами. Если одну и ту же посчитаете дважды, не беда. Основное условие — никуда не заходить и ничего не покупать. Ни в магазинах, ни в закусочных — нигде вообще. Вам все понятно? — Борис Львович положил руку на кожух массивного аппарата на треноге, брата того, из которого Герку фотографировал прилизанный очкарик на интервью.

— Как насчет гонорара?

— Вернетесь, его вам немедленно выплатят. Незначительную сумму проведут по ведомости, остальное в конверте с рук на руки. Теперь все понятно? Приступайте.

К полудню Герка едва волочил ноги. Коляски он считать давно перестал, да, по правде сказать, толком и не начинал вовсе. То, что дело не в них, было понятно. А вот, в чем дело, сообразить Герка не мог. Ко всему, жутко хотелось выкурить мексиканскую сигару. Почему сигару и почему именно мексиканскую, Герка не имел понятия, однако именно она, толстая, дорогущая «Миранда», упорно маячила перед глазами. Герка с вожделением смотрел на витрины табачной лавки, мимо которой всякий раз проходил.

К трем пополудни желание выкурить «Миранду» стало нестерпимым. Плевать на все, отчаянно подумал Герка и, приблизившись к лавке, нырнул вовнутрь.

— А «Миранды» нет, — развел руками продавец. — Сегодня с утра все как с цепи сорвались — разобрали сколько было. И главное — только ее. Рекламу, что ли, гоняли вчера по телику?

Герка, бормотнув «извините», метнулся на выход. Вновь, страдая по мексиканской сигаре, зашагал по направлению к «Горьковской».

Желание курить пропало без четверти семь. Внезапно, как и началось. Ноги подкашивались, сил не было, Герка пересчитал наличные и, вздохнув, поднял руку. Через пятнадцать минут таксист высади его на Разъезжей, у входа в здание «Статистик».

— Поедем ко мне, — запросто предложила Даша. Она раскрыла сумочку, быстро пересчитала купюры в конверте. — Не могу до сих пор поверить. Девятьсот евро ни за что. Хотя… я, если честно, валюсь с ног.

Даша целый день простояла у входа в «Гостиный Двор», пересчитывая покупателей. При этом мучаясь и страдая от навязчивого желания выпить бананового ликера. И не какого-нибудь, а непременно производства республики Сомали.

— Не знаю, что на меня нашло, — жаловалась она, пока поднимались в лифте. — Я эти ликеры терпеть не могу. Приторные, противные, а тут… Тоже мне латентный алкоголизм.

— Знаешь, мне кое-что пришло на ум, — сказал Герка, переступив порог Дашиной квартиры. — В первый раз, ну помнишь, они еще называли это испытанием. Ты тогда стояла у «Эрмитажа». О чем ты думала?

Даша покраснела.

— Стыдно сказать. О лифчиках. Мне безумно хотелось напялить на себя ту дрянь, от которой груди могут запросто отвалиться. То ли в Воркуте ее производят, то ли в Кандалакше.

— А не в Норильске ли?

— Ой! Точно, в Норильске. Откуда ты знаешь?

— Да понимаешь, я тогда ящик вечером включил. И в новостях сказали, что народ раскупил в городе норильские сиськодержатели. Я еще удивился, кому они на фиг нужны.