Мюррей Лейнстер - Пираты Зана. (Сборник)

С того места, где вертелся в конвульсиях пострадавший пес, прозвучал резкий хлопок ружейного выстрела. Потом тишина, мгновение спустя огласившаяся громкими криками людей. Дрейк обогнул последний угол и застыл, потрясенный открывшейся взору картиной.

Радиорубка пылала, охваченная с двух сторон быстро разгорающимся пламенем. Струйки горючего из брошенных Сполдингом бутылок быстро подобрались к деревянному строению. Сухие доски занялись мгновенно. Пожар уже перекинулся на соседнюю пристройку, в которой продолжал мерно стучать генератор. Загорелась кровля. Внутри дизельной что-то лопнуло — вероятно, бочка с соляркой, — и получившее неожиданную подкормку пламя с веселым ревом вырвалось наружу сквозь растрескавшиеся от жара оконные стекла.

Когда удалось наконец подсоединить к гидранту рукав пожарного шланга, было уже поздно. Внутри генераторной температура повысилась настолько, что продолжающий работать дизель начал чихать, сбиваться с ритма и захлебываться, напоминая чахоточного больного. Каждый сбой сопровождался изменением напряжения, из-за этого наружное освещение то мигало и тускнело, то вновь становилось ярким. Но всему приходит конец. Раскалившийся выше всех мыслимых пределов дизель, надсадно взвыв в последний раз, замолчал. В ту же секунду погасли все огни в строениях и подсобных помещениях, а также на территории базы. Поселок окутал сплошной мрак, лишь местами мигали лучи фонарей и догорающие угли пожарища. Одновременно иссякла вода в пожарном рукаве, поскольку прекратил работу качающий ее электрический движок.

Глубокая ночь накрыла поселок и живущих в нем людей. Низкие, тяжелые облака заволокли все небо, скрывая сияние давно взошедшей луны и равнодушных звезд. Лишь догорающие головешки продолжали тлеть в темноте, изредка выбрасывая быстро угасающие язычки пламени.

Дрейк не успел еще до конца осознать тяжесть свалившейся на островитян катастрофы, но основные проблемы требовали от него немедленных действий. Прежде всего он постарался навести относительный порядок и создать подобие оборонительного рубежа вокруг погрузившихся во мрак строений. Нельзя было ни на минуту забывать, что по острову бродит смертельно опасный хищник, натворивший уже немало бед. Дрейк расслабился, когда присутствие монстра было зафиксировано радаром на птичьем базаре, в четырех Милях от поселка, но сейчас у него возникли серьезные сомнения в правдивости этой версии. Если тварь продолжала охотиться за птицами, то кто же тогда схватил и задушил беднягу Кейси, чей труп бесследно исчез, как и тело капитана Брауна? И кто нагнал страха на второго пса и так с ним расправился, что его пришлось пристрелить, чтобы избавить от невыносимых мучений?

Внимание Бичема, стоявшего чуть в стороне от основной массы собравшихся вокруг пожарища людей, привлек странный скребущий звук на земле, раздававшийся рядом с его правым ботинком. Биолог в недоумении нагнулся и направил свой фонарь на источник шума. Он увидел миниатюрное и совершенно невероятное создание, с достойным похвалы усердием стремящееся втиснуться в маленькую норку в грунте. Бичем изумленно наблюдал за его телодвижениями добрых полминуты, никак, впрочем, не связывая свое открытие со случившимися трагедиями. Между ними и в самом деле не было почти ничего общего, если не считать полнейшей, совершенно фантастической абсурдности.

Пока биолог созерцал копошащееся у его ног поразительное существо, забыв обо всем и не замечая ни сгоревших радиорубки и генераторной, ни отдаваемых приказов Дрейка, вездесущий Сполдинг визгливым голосом пугал окружающих, которым и без него было тошно.

— Оно невидимо, говорю я вам! Невидимо! А теперь у нас больше нет света, и оно всех нас уничтожит! Всех, одного за другим!

Паникера необходимо было немедленно остановить. Дрейк легонько коснулся плеча Тома Белдена и коротко сказал:

— А ну-ка врежь ему разочек, чтоб заткнулся!

Юноша размахнулся, послышался глухой удар — и истерические выкрики Сполдинга оборвались на полуслове. Дрейк как ни в чем не бывало продолжал отдавать распоряжения, хотя внутри у него притаился тяжелый, холодный ком, вызывающий спазм в желудке при каждом воспоминании о постигшей Кейси страшной участи. Он постарался взять себя в руки и с удвоенной энергией стал наводить порядок в, казалось бы, совершенно безнадежной ситуации.

Нора Холл стояла у окна в темной комнате отдыха, освещенной лишь багровыми отблесками догорающих развалин радиорубки. Остальные три девушки тоже находились рядом под охраной нескольких вооруженных мужчин. Среди них был и главный электрик, который суетился больше всех и поминутно подбегал удостовериться, на месте ли его ненаглядная Элиза. Нора еще ничего не знала об исчезновении Кейси и поэтому не особенно тревожилась, но внимательно наблюдала сквозь стекло за энергичной деятельностью Дрейка. Ее возлюбленный успевал везде, обязав одних копать ямы по периметру, а других выкатывать из ворот складского ангара тяжелые бочки с горючим. Замысел его был достаточно разумным: создать подобие огненного кольца, в пределах которого островитяне смогут в сравнительной безопасности находиться до утра.

Подружка главного электрика Элиза тихонько всхлипнула, а сидящая рядом с ней девица вдруг начала истерически хихикать. Это было так неуместно, что вызывало у присутствующих ощущение ирреальности происходящего, хотя все понимали, что у девушки самый обыкновенный нервный срыв.

Нора по-прежнему не спускала глаз с Дрейка, следя за каждым его движением, и не обращала внимания на то, что творится у нее за спиной. Она испытывала необыкновенное чувство гордости за его организаторские способности и в то же время нечто похожее на разочарование. Умом она понимала, что он обязан прежде всего заботиться о благополучии всего коллектива и не может сейчас уделять ей внимание, но глупое сердце отчего-то не желало прислушиваться к доводам рассудка.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Оставшиеся до восхода часы будто растянулись на годы. Когда на востоке все же забрезжило, этот первый проблеск был едва отличим от затянувшей горизонт серой хмари. Но рассвет неумолимо приближался, и вот уже серость начала постепенно отступать, смещаясь все выше к зениту, пока наконец большая часть небосвода не очистилась от пелены предрассветных сумерек. Стал виден сплошной покров из низко зависших, клубящихся облаков грязновато-бурого оттенка. Западное побережье острова, как всегда, сотрясалось от обрушивающихся на скалы валов. В их триумфальном реве слышались злобное удовлетворение и насмешка над населяющими этот клочок суши жалкими двуногими, оказавшимися на грани истребления. Казалось, весь окружающий мир ополчился на горстку обитателей Гоу-Айленда, наблюдая за их незавидной участью с циничной, недоброжелательной издевкой.