Алексей Удалов - Дар страны Мидос

Макар, видя это, от ужаса онемел. Человечество надо спасать, но как же она теперь? Хотя, в самом закоулке существа возникло: зато теперь она с ним. И вновь страшная мысль: а после — сотни лет? А сейчас, если придется погибать, она ведь не сможет уйти!..

Лана быстро вскочила на ноги. Кое-как сунула в щель ствол винтовки и резко дернула спусковой крючок, выдавая очередь по уже знакомой аппаратуре и разнося ее в щепки. Когда кристалл уже начинал похрустывать, она успела выдернуть оружие из железного капкана.

Макар, Мюллер и Брэд через открытую дверь завороженно смотрели на все происходящее.

Снова ярчайший свет на мгновение выключил всех из реальности.

Потом на дрожащих ногах Лана вернулась в кабинет.

— Ты поняла, что ты сделала? — спросил Бережной.

— Теперь я спасла человечество, — ответила она и закрыла глаза.

— Ладно, мандражировать будем потом, — сказал Макар. — Мы сделали только полдела. Сорвали саму операцию. Но станции-то по всему миру остались. Активизировать их с нового передатчика — дело времени.

Он пристально посмотрел на Брэда.

— Операция у вас секретная, так? И очень рискованная. А если какой-нибудь ретранслятор обнаружат, исследуют не те, кому надо? Начнут копать… На случай осложнений у вас на станциях все-таки должна быть самоликвидация. Так, Брэд? — он поднял автомат. — Можно уничтожить станции?

По лицу профессора было видно, какие дикие внутренние метания он испытывает.

— Ну? — сурово бросил Бережной.

— Обещаете сохранить мне жизнь?

— Да.

— Можно ликвидировать. На ретранслирующих станциях имеются небольшие заряды взрывчатки. Если взрывать выборочно, то это надо делать с пульта. А если, в случае провала, надо уничтожить все, это можно сделать экстренно, телефонным звонком. Но там тоже есть определенный код, его знает только Шеф…

— Ну, ты и слизняк! — презрительно усмехнулся Мюллер. — И прав я, что ты много чего не знаешь.

— А вы в курсе, — повернулся к нему Макар, — что вас тоже долго и жестоко обманывают? Превращение людей в добродушные, но безвольные растения, не вернет им рая. Как и лично вам.

Шеф развел руками.

— Доля сомнений есть, но, все-таки, убежден в обратном. Чтобы подняться, людям надо пасть плотью и духом, и только в полном смирении они вернут себе место на небе.

— Это подмена правды, — вмешалась Лана, всеми силами пытаясь отвлечься от того, что она только что совершила. — Человек сам присвоил себе знание добра и зла, поставил себя на одну доску с сущностями, имеющими возможность осознанного выбора. Теперь сделать правильный выбор — суть земной жизни каждого человека и всего человечества. А вы хотите усечь у человека главный инструмент очищения его души. Если сам всемогущий Господь этого не делает, несмотря на прошедшие тысячелетия людских бесчинств и пороков, значит это не выход из положения. Этим способом вы не вылечите болезнь, а просто убьете больного.

— Ну не всех же… — вставил Брэд.

Мюллер покачал головой.

— Словами можно повернуть все и так, и сяк. Приведите мне довод, почему я должен верить вам, а не тем, кто реально пытается найти выход. Вы-то ничего не делаете, одни слова.

Лана задумалась.

— Хм, слова… А что, ноэлиты убедили вас не на словах? Вам просто капитально промыли мозги, используя тщательно выверенную логику и всевозможные трюки, доступные нашей цивилизации. К сожалению, вас некому было разубедить раньше. Я — такая же представительница высшего мира, как и ваш Инспектор… А знаете что? Давайте устроим мне с ним очную ставку! По телефону. Только он не должен будет знать, что вы слышите наш разговор, иначе он, конечно, не раскроется.

Шеф щурил на нее глаза.

— Вы упорно хотите доказать мне, что я — самый последний кретин из всех живущих? Мне слишком поздно, девочка…

— Мне двести четырнадцать лет.

Это было сказано к месту. Наибольший эффект эти слова произвели на Брэда. Он выпрямился на стуле и начал профессионально пожирать Лану глазами.

— Вы полностью победили ген старения?

Она не удостоила его ответом. Испытующе смотрела на Мюллера.

— Ну что, боитесь момента истины? Вы же сильный человек. Оцените сами, кто с вами блефует. В конце концов, ваша репутация — ничто по сравнению с теми мотивами, которыми вы руководствовались во всей этой затее…

Шеф, все больше мрачнея, поиграл желваками.

— Донахью, набери на своей трубке внутренний номер 134 и дай ей. И сделай громкую связь.

Профессор повиновался. Девушка, прокашлявшись и сосредоточившись, поднесла трубку к лицу.

— Слушаю… — раздался в кабинете настороженный, немного посаженный динамиком голос ноэлита.

— Это Лана, дочь Фета.

На том конце соединения последовало короткое замешательство.

— Точно. А я-то думал — откуда мне смутно знакома твоя мордашка? Значит, Фет родную дочь не пожалел… Не верю. Что-то здесь не так.

— Это к делу не относится.

— Согласен. Чем я могу тебе помочь? Только давай перейдем на дарийский или на ноэлитский…

Тут уже Лана на секунду смешалась.

— Нет… говорим по-английски… Переговоры должны вестись на нейтральном языке.

— Хм, хорошо. Я, конечно, не спрашиваю, откуда ты звонишь, хотя это будет несложно установить. Кристаллы со вчерашнего дня еще не зарядились, так что дела ваши неважные. Но давай по-хорошему. Предлагаю простой и приемлемый для всех вариант. Я отпускаю тебя домой и даю возможность твоим друзьям уйти с острова. За это ты отдаешь мне один кристалл.

Лана усмехнулась.

— А потом вы приводите в действие свой дьявольский план по уничтожению человечества?

Ноэлит задумался, сказал:

— Не надо на нас напраслину возводить. У нас с вами есть известные противоречия, и это вопрос философский. А потом — здесь до каких-то операций еще очень далеко. У вас уйма времени. Согласившись на мои условия, ты вернешься домой и вернешь дарийцам кристалл. Между нами восстановится равновесие, вы сможете снова мешать нам делать наше дело. Правое дело… В противном случае, я все равно скоро найду вас, и ты потеряешь все — и жизнь, и кристаллы.

Предельно обтекаемые фразы, подбираемые искушенным ноэлитом, начали выводить Лану из равновесия.

— Если бы ты мог, то давно бы уже нашел нас, — процедила она. — Барахлит твой передатчик, не слышно тебе своих друзей?.. Правое дело! Что ты виляешь? Всю жизнь мечтали адамово семя извести, стравливали народы, а тут — правое дело! Может тебе напомнить, что ваш Ноэль проповедовал?

— Считаю дискуссию бессмысленной, — ответил Инспектор. — Последний раз спрашиваю: ты согласна на мои условия?