Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5

Возвратившись в свою конуру, я застал там Макби.

— И где же вы были? — поинтересовался он.

— И тут и там… А в чем дело?

— Вряд ли подходящий ответ. Мистер Галлоуэй дважды заходил и справлялся о вас. Я вынужден был сказать, что не знаю, где вы.

— Господи ты Боже мой! Если я нужен Галлоуэю, то рано или поздно он меня найдет. Чем попусту тратить время на придумывание хитроумных комбинаций, лучше бы он хоть часть его использовал для продвижения товара на рынок — фирма от этого только выиграла бы.

Галлоуэй начинал меня раздражать. Он считался ответственным за продажу, но, по-моему, занимался в основном тем, что вмешивался в дела рекламного агентства, контролировавшего счета фирмы. Впрочем, я, может быть, сужу предвзято: ведь меня интересует только техническая сторона дела. А все остальное — пустая бумажная возня.

Я знал, зачем потребовался Галлоуэю, и поэтому не спешил. Он хотел, видите ли, облачить меня в костюм образца 1900 года и в нем сфотографировать. Я объяснил, что снимусь сколько его душе угодно, но в костюме 1970 года: мой отец и тот родился спустя двенадцать лет после наступления 1900 года. Он ответил, что никто не заметит разницы. Тогда я заметил, что нельзя всех считать круглыми идиотами. Он обиделся и заявил, что у меня неправильный подход к делу.

Люди такого склада, с удовольствием занимающиеся одурачиванием публики, полагают, верно, что никто, кроме них, не умеет ни читать, ни писать.

— У вас неправильный подход к делу, — сказал Макби.

— Ах так? Сожалею.

— Вы неплохо устроились. Числитесь за моим отделом, но я обязан предоставлять вас, когда необходимо, в распоряжение коммерческого отдела. Я думаю, для вас же будет лучше начиная с сегодняшнего дня отмечаться на табельных часах, как все остальные… и неплохо бы вам отпрашиваться у меня, если вы уходите куда-нибудь в рабочее время. Учтите это.

Я медленно сосчитал про себя до десяти в двоичной системе.

— Мак, а вы сами отмечаетесь на табельных часах?

— Что? Нет, конечно. Я же главный инженер.

— Вот именно. Так и говорится на табличке вашего кабинета. Но послушайте, Мак, я был главным инженером этого заведения еще до того, как вы начали бриться. Так неужели вы думаете, что я собираюсь отстукивать время прихода на табельных часах?

Он побагровел.

— Дело ваше. Но я вам вот что скажу: не будете отмечаться — не получите зарплату.

— Ах так? Не вы меня нанимали, не вам и увольнять.

— М-м… посмотрим. По крайней мере, я могу перевести вас из моего отдела в отдел рекламы, где вам больше подходит работать. — Он взглянул на мою чертежную машину. — Здесь от вас никакого толку. И я не вижу смысла в простаивании такого дорогого оборудования без дела. До свидания. — Он быстро кивнул и вышел.

Тут вкатился «посыльный» и положил на стол большой конверт. Я не стал его вскрывать, — слишком был взвинчен. Вместо этого я отправился вниз, в кафетерий для сотрудников. Мак, как и множество других педантов-бюрократов, считал, что результат творческой работы зависит от затраченных на нее человеко-часов. Неудивительно, что моя старая фирма годами не внедряла ничего нового.

Ладно, черт с ним. Все равно я не собирался здесь долго задерживаться.

Час спустя я притащился обратно и обнаружил на столе еще один конверт, на этот раз с грифом фирмы. Я вскрыл его, уверенный, что Мак решил не откладывать дела в долгий ящик. Но письмо было из бухгалтерии, оно гласило:

«Уважаемый мистер Дейвис!

Относительно интересовавших вас акций сообщаем, что дивиденды по основной части пакета акций выплачивались с I квартала 1970 года по II квартал 1980 года через опекунский фонд держателю по фамилии Хайнике. В 1980 году произошла реорганизация фирмы, и имеющиеся в наличии записи не позволяют с точностью проследить дальнейшую судьбу акций; очевидно (после реорганизации), они были проданы Космополитической страховой, во владении каковой до сих пор и находятся. Держателем меньшей части акций до 1972 года являлась (как вы и предполагали) Белл Д. Джентри, после чего права на акции были переданы акционерной компании «Сьерра», которая пустила их в свободную продажу. В случае необходимости мы могли бы выяснить подробности относительно каждой акции после того, как фирма была реорганизована, но на это потребуется определенное время.

Если наш отдел может быть еще чем-нибудь полезен для вас, не стесняйтесь и обращайтесь в любое время.

Я позвонил Рейтеру, поблагодарил его и сказал, что их ответ полностью меня удовлетворил. Теперь я знал — переданные Рикки акции до нее не дошли. Как явствовало из записей, передача моих акций некоему Хайнике была явным мошенничеством — за этим, конечно, стояла Белл; она нашла какое-то подставное лицо или просто воспользовалась вымышленным именем. Скорее всего, уже замышляла надуть Майлза, потому и начала принимать кое-какие меры.

Очевидно, после смерти Майлза ей не хватало наличных денег, и поэтому она решила продать акции, подаренные мною. Но теперь, когда я узнал, что Белл лишилась всех акций, меня они перестали интересовать. Я вот забыл спросить Рейтера, что стало с пакетом акций Майлза… Это бы могло навести меня на след Рикки, даже если она уже не владеет акциями. Но рабочая неделя подходила к концу, так что придется отложить выяснение до понедельника. А пока я решил вскрыть большой конверт, принесенный ранее, так как по обратному адресу уже знал, откуда он поступил.

В начале марта я написал в патентное бюро и запросил исходные данные по «трудяге» и «чертежнику Дэну». Моя прежняя убежденность, что «трудяга» — всего-навсего доработанный вариант «ловкого Фрэнка», была несколько поколеблена после знакомства с принципом работы «чертежника Дэна». Необходимо принимать в расчет и то, что тот же самый неизвестный мне талантливый инженер, который создал «чертежника Дэна» в точности таким, каким я себе его представлял, вполне мог параллельно со мной конструировать такого же «Фрэнка». Моя теория подтвердилась и тем, что оба патента были выданы в один год и принадлежали (во всяком случае, пока не истек срок их действия) одной компании — «Аладдин». Но я должен был знать все подробности. Если этот изобретатель до сих пор жив, он мог бы кое-чему научить меня.

Сперва я написал в патентное ведомство и получил ответ с разъяснением, что вся документация на патенты, срок действия которых истек, хранится в Национальных архивах, что в Карлсбадских пещерах. Тогда я обратился в архивы, и в ответ мне прислали прейскурант платных услуг. Я написал туда в третий раз, приложив к письму платежное поручение (чеков они не принимали). Я запросил копию всех документов по обоим патентам — заявки, описания, чертежи и так далее.