Вадим Тарасенко - Вспомнить все

Негр и белый упали одновременно.

Кларк уже не видел, как из летящего легкого вертолета практически одновременно вылетели две ракеты, поражая стоящие автомобиль и вертолет. Легковушка вспыхнула и тут же взорвалась. Транспортный вертолет армии Соединенных Штатов Америки после попадания устоял, не взорвался, давая возможность людям покинуть его и принять меры к обороне. Пули, выпущенные из довольно мощного личного оружия, заставили хрупкое тельце маленького вертолета вздрогнуть. Он резко отвернул в сторону, уходя за спасительный холм.

Над жутколесьем повисла тишина, прерываемая лишь изредка шипением пара и газа, вырывающихся из «Пасти Дьявола», – ни шума техники, ни стона раненых. Техника была разрушена, а раненые… если кто и остался в живых, то стонать сил у него уже просто не было.

Атлантический океан. Высота сорок километров.

Борт самолета «А-1200». Салон.

14.13 по атлантическому времени.

– Ма, а почему этот дядя, в которого врезалась моя машина в аэропорту и который стоял около туалета, к которому нас тетя-стюардесса привела, не сел на свое место, а пошел куда-то вперед?

– Пьер, не задавай глупых вопросов. Мало ли что этому дяде нужно.

– Может, он пошел теперь в другой туалет? – Детский мозг пытался найти решение поставленной самому себе задачи.

– Может! Ты, наконец, успокоишься? Нигде от тебя нет покоя, ни на земле, ни в воздухе. Прилетим к папе, и пусть он с тобой занимается. С меня хватит. Ясно?

– Да. А почему тетя-стюардесса не появляется? Дядя же оттуда уже ушел?

Йеллоустонский национальный парк.

Район пещеры «Пасть Дьявола».

11.15 по местному времени.

– Борис, ты меня слышишь? – Мужские руки инстинктивно дернули неподвижно лежащего человека.

– У него ранение в живот. Необходимо срочно его перевязать, иначе он истечет кровью, – Фекла стала на колени рядом с раненым. – Понесли его в вертолет, там должна быть аптечка.

Мужчина и женщина, подхватив лежащего на земле человека, понесли его в вертолет. Другие люди, оставшиеся в живых, туда же начали сносить остальных мужчин, расстрелянных буквально в упор. Один из американцев, морща лицо словно от боли, что-то торопливо говорил по телефону.

– Живой? – еще один американец кивком головы указал на неподвижно лежащего русича.

– Аптечку сюда! – резко выкрикнула Фекла в ответ.

Чьи-то руки тут же протянули ей небольшой стальной чемоданчик с красным крестом на боку. Пока девушка открывала его, на раненом успели расстегнуть рубашку, открывая доступ к ране, – заливая кровью весь живот, из отверстия в нем толчками выплескивалась кровь. Сильная струя полимера, выпущенная из баллончика, мгновенно сковала эту смертельную пульсацию.

– У него перебит позвоночник и перебита одна артерия, – американец с седыми висками, Боб Камински, сердито опустил медицинский сканер и виновато посмотрел на Феклу. – Все, что мы можем ему сделать, это уколоть «Эликсир жизни». А наши, кто там стоял, все погибли, – через паузу добавил он, словно оправдываясь.

– Помощь будет через час, – говоривший по телефону американец присел рядом с Каминским, – спецотряд сейчас вылетит из Денвера. Ближе неоткуда, – словно оправдываясь, продолжил цэрэушник. – Мы же в глуши.

– Фекла, давай «Эликсир».

Девушка торопливо достала из чемоданчика шприц-пистолет, прислонила к животу раненого и нажала курок. Чудодейственная жидкость, выпущенная под давлением, легко пробив человеческую кожу, проникла в кровь.

Через минуту веки лежащего мужчины дрогнули.

– Борис…

Раненый застонал и открыл глаза. Узнав склоненных над ним людей, улыбнулся:

– Видишь, брат. А ты говорил, что зря я за тобой увязался. Что лучше бы было мне остаться с отцом, – брат-близнец Бориса Ковзана, тоже Борис, попытался улыбнуться. – А так этот негр перепутал меня с тобой… ты нужнее…

– Боря, ну зачем ты так… – другой Борис смотрел на своего брата-клона, до крови закусив губу.

– Ничего, Боря, так даже лучше… – русич с трудом выталкивал из себя слова. – Я же клон… и я не хочу, как наш отец… сойти с ума. А так даже пользу принес… – И вновь его губы растянулись во что-то наподобие улыбки. – Теперь дело за тобой, Боря… – По лицу мужчины пробежала судорога, окончательно превращая улыбку в гримасу. Его глаза, казалось нехотя, словно понимая, что они больше уже никогда не увидят света, закрылись.

– Боря!

Взглянув на Бориса, Фекла вновь прислонила шприц-пистолет к животу его брата и решительно нажала курок.

– Он мертв, – американец, как ненужную вещь, отбросил в сторону сканер.

Соединенные Штаты Америки.

Высота тридцать пять километров.

Борт самолета «А-1200». Кабина экипажа.

14.15 по атлантическому времени.

– Еще раз здравствуй, брат! – Мухаммад встал навстречу вошедшему в кабину самолета Абу.

– Здравствуй!

Братья обнялись.

– Я смотрю, и у тебя не обошлось без трудностей? – Абу кивнул на сидящего в кресле второго пилота мертвого француза.

– Ты сказал: «И у тебя»?

– Да, пришлось раньше времени в ад отправить одну шармуту.

– Аллах к нам благоволит, раз посылает такие легкие испытания. Садись, брат. Когда Аллах выпускал нас в этот мир, мы были вместе. Пусть и перед ним мы тоже предстанем рядом.

– Ты прав, брат!

Арабы подошли к мертвому второму пилоту и легко, в четыре руки, стащили его с кресла.

– Ну что, Мухаммад, начинай спектакль! – Абу, удобно устроившись в кресле, посмотрел на брата.

Тот согласно кивнул головой и нажал одну из кнопок на панели приборов:

– Центр. Говорит борт Н-801. Самолет захвачен террористами. По их требованию вынужден буду изменить курс и лететь в Портленд. В Портленде они требуют освободить арабов, арестованных во время уличных беспорядков первого сентября. В противном случае угрожают взорвать самолет со всеми пассажирами. Как поняли, Центр?

– Сообщение принято. Ожидайте дальнейших указаний, – диспетчер в Париже торопливо отключился.

Синхронно с ним Мухаммад нажал кнопку окончания связи.

– То-то лягушатники сейчас запрыгают! – Абу, сидящий в кресле второго пилота, на месте убитого француза, расхохотался.

– Пусть прыгают. Нам надо, чтобы янки дали нам полчаса после изменения маршрута.

– Дадут! Тут же на борту больше половины их драгоценных соотечественников. Они рассчитывают, что-то сделать уже в Портленде. А до этого они нас трогать не будут. Так что давай, Мухаммад, меняй курс. Пора кончать Америку!

Два брата улыбнулись друг другу, и смуглые пальцы араба нажали несколько клавиш на центральном компьютере, вводя новый курс. Через несколько мгновений электронные мозги отдали короткие и точные команды. Трехсоттонная махина аэробуса, чуть вздрогнув, плавно начала ложиться на новый курс.