Александр Громов - Первый из могикан

Пулеметы уже молчали, а из коттеджа начали телепортировать фигуры — темные силуэты в свете фар и зеленые привидения в инфракрасных лучах. На долю секунды замирали у обочины, где наконец-то завалился колесами в кювет и, тяжко крякнув, лег набок грузовик, и, мгновенно сориентировавшись, телепортировали дальше. Кажется, среди них была и майор Селиверстова. Где-то по ту сторону шоссе коротко и словно бы недоуменно простучала автоматная очередь.

Движение на шоссе окончательно сбилось. Голова колонны из четырех—пяти грузовиков успела проскочить, остальные визжали тормозами, бестолково скучиваясь. Две или три машины столкнулись. Ольга выцедила сквозь зубы грубое ругательство. Как глупо!.. На месте того эксмена она бы скорее всего ушла. Вполне реально без членовредительства телепортировать с обочины шоссе прямо в кузов неспешно разгоняющегося после подъема грузовика, проехать секунд десять, больше не надо, и исчезнуть в лесу. Ищи-свищи, вызывай собак, поднимай вертолеты с термолокаторами! Глупого подстрелят, но умный таки уйдет.

Не приходилось сомневаться, что этот эксмен умен. Не по-человечески — такую мысль Ольга и близко бы к себе не подпустила. По-волчьи. Опытный волчара. Умеет перепрыгивать через флажки.

Адская досада вырвала из груди стон. Эх, распутать бы извилины тем, кто планировал операцию! Хирургическим путем. У них в черепушках сплошные завороты. Трепан им! Высокомудрые, надутые, самовлюбленные идиотки, им не вколотить ума и розгами!..

— Сидеть, — повторила Ольга приказ. — Продолжаем наблюдение. Не шумим. Нет нас тут.

— Да, но… — рискнула Анка указать на очевидное. Больше она ничего не сказала, но ее жестикуляция говорила: очнись, сержант, здесь нам уже нечего делать, наше место там…

— Обойдемся без «но», — отрезала Ольга. — Разве нам ставили новое задание? Ну то-то. — Она немного помолчала и добавила уже ради чистого самоуспокоения: — Может оказаться, что здесь еще ничего не кончено…

Лидка и Анка переглянулись — Ольга не смотрела на них. Прошло еще несколько секунд, наполненных борьбой с тяжелым дыханием и колотящимся сердцем, прежде чем она поняла, что изрекла, быть может, отнюдь не благоглупость. Определенный смысл тут был. Извращенный, но смысл.

Чистейшее безумие — с нормальной человеческой точки зрения.

А с волчьей?

Ольга была недалека от истины. С одной поправкой: Тим покинул разгоняющуюся фуру уже на четвертой секунде, успев, однако, не только сориентироваться, но и вдохнуть спертый воздух, неожиданно оказавшийся насыщенным миазмами свиного помета. Худо вычищенная фура возвращалась из столицы, сдав на убой полсотни хрюшек. О том, для кого предназначались свиные эскалопы в то время, когда, сберегая племенное поголовье, девять десятых человечества жило на докризисных запасах концентратов, Тим думать не стал.

Счет шел на мгновения.

Нырнуть вперед, в кузов идущего впереди грузовика? А затем в кабину, приставить к горлу шофера нож и велеть гнать что есть в моторе лошадиных сил?. Не видя цели, можно промахнуться. Тим представил себе, как, промахнувшись, телепортирует прямо под колеса большегрузного монстра и грязное рубчатое колесо подпрыгивает на том, что не сумело расплющить в блин… Нет уж… Кроме того, шоферам-эксменам наверняка страстно хочется удрать от всей этой катавасии поскорее и подальше, поэтому проскочившие бедлам грузовики нешуточно набирают скорость… Вот и хорошо. Вот и прикрытие. За теми, кто удирает, обязательно погонятся…

Нырнуть назад?

Еще хуже. Кто-то погонится, но кто-то останется на месте и тщательно проверит все грузовики. Найдут в несколько секунд.

Вбок?

В заросли слева? Очень приятно впечататься в дерево или, самонадевшись на острый сук, повиснуть на нем, вроде как коллекционное насекомое на булавке…

В кювет справа?

Войдя в Вязкий мир, Тим сделал шесть шагов вправо и спустился на восемь «ступенек» вниз. Сгруппировался. Ну!..

Нет выхода. Наверное, взял слишком низко. Две ступеньки вверх и еще одна попытка…

Его швырнуло вперед, Потащило юзом по грязи. По счастью, фура еще не успела набрать скорость. В зарослях лопуха, кой-где заполонивших кювет, торможение закончилось.

Лежать…

На шоссе стадом потревоженных бегемотов фыркали грузовики и тараканами бегали люди. Крики команд перебивались резкими, как выстрелы, хлопками телепортаций. Кто-то вопил, кто-то палил из автомата по придорожным зарослям. Кто-то, сильно топая, пробежал по обочине в трех шагах от недвижно замершего беглеца, на миг осветив лопухи лучом фонарика. Воняло выхлопными газами — очевидно, вопреки строгим природоохранным правилам, в дефицитный пока метанол был добавлен бензин из стратегических запасов, а двигатели отрегулированы на непривычную смесь…

Уступка необходимости. Наследие кризиса.

Лежать смирненько…

Он лежал, удивляясь своим посторонним мыслям, до тех пор, пока не восстановилось дыхание. Сильно саднило под мышкой и, если осторожно пошевелить правой рукой, хлюпало. Стараясь не шелохнуть лопухи, Тим достал до подмышки левой рукой, лизнул пальцы, ощутив сладко-солоноватый вкус. Вот дьявол, все-таки зацепило! Вроде удачно, поверхностно, крупные сосуды не задеты, но и от таких ранок можно истечь кровью… если валяться, ничего не делая.

А тем временем поднятые по тревоге спецназовки Департамента оцепляют весь прилегающий район… Вертолеты. Посты. Специально натасканные на эксменов собаки. Спецсредства. И руководство операцией принимает на себя Евгения Фаустова, если не кто-нибудь повыше, и Иоланта Сивоконь берет операцию под личный контроль…

Наверняка она. И ставки высоки, и дело чести. Никогда ей не забыть, как однажды эксмен водил ее в сортир на поводке. Такое не забывается.

Что было, то было: оскорбил, но и удивил. Заставил уважать в Тимофее Гаеве сильного противника…

Ой ли?

Уважать? Эксмена?

Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Ни внешне, ни в глубине души Иоланта никогда не признается в том, что эксмен может оказаться действительно сильным противником. Такое могла бы признать Сандра Рамирес. Эту противоестественную мысль, сделав над собой усилие, могла бы еще допустить Анастасия Шмалько. И это абсолютно невозможно для Иоланты Сивоконь. Полтора века господства одного пола над другим, полтора века пропаганды, освященная опытом поколений традиция воспитания девочек в духе абсолютного превосходства над второсортными двуногими… нет, Иоланта никогда не опустится до такого позора!

Ни ей, ни Евгении Фаустовой просто не придет в голову идея, безумная даже для игрока, уважающего противника: он, Тим Гаев, пришел сюда вовсе не для того, чтобы убегать, как заяц…