Евгений Прошкин - Драйвер заката

– Получается, не стоило нам слушать помощника? – спросила вдруг Мальвина. – Ну того, с рассказами о будущем.

– Не стоило, – подтвердил Сигалов. – Но не слушать вы не могли. Так это и работает.

– Я как чувствовала… Кстати, если верить Данте, то гадалки и прорицатели томятся в предпоследнем круге ада.

– А кто в последнем?

– Предавшие родственников. Ну и вообще любых доверившихся.

«Зря спросил, – подумал Виктор. – Но если не получится… Окажемся с братом вместе».

Он поправил немуль и прислонился к стене.

– Ни при каких условиях не выключай станцию и не снимай с меня обруч.

Мальвина в шутку помахала ему рукой:

– Не волнуйся, я буду ждать.

– Это самый лучший драйвер, – сказал Виктор. – Значит, вернусь.

Эпизод 20

Под огромным фикусом стоял поцарапанный белый рояль. На улице то и дело проезжали трамваи, пыльное стекло в рассохшейся деревянной раме непрерывно дребезжало. Эта вибрация передавалась стенам, ползла по полу – казалось, что она стремится заразить всю комнату. Солнце, даже сквозь муть немытого окна, неистово жгло затылок, словно вбивало в него горячие гвозди.

Виктор тронул голую лампочку на длинном шнуре – та печально звякнула и закачалась, как одинокая елочная игрушка. Лёха любил свои креативы, каждую ерунду он делал с душой.

– Ерунда, но с душой… – вслух повторил Сигалов.

Он решительно подошел к стене и снял с нее ружье. На выгоревших обоях осталась тень от двустволки, провисевшей тут, по замыслу Шагова, не один десяток лет. У Виктора же в руках было нечто иное – единственная поправка, которую он позволил себе внести в скрипт Алексея. Не идти же с охотничьим ружьем, в самом-то деле.

Виктор щелкнул пальцами, и слева возникло контрольное меню. Он повернулся, – список команд проследовал за ним, оставаясь под левой рукой, – и выбрал «выход».

Старые обои протаяли до гладкой стены, и Сигалов оказался лицом к лицу с Мальвиной. Воительница на постере смотрела ему прямо в глаза – уверенно и бесстрастно. На ее ресницах тускло мерцал пепельный снег. Снег завалил всё вокруг, за спиной у девушки не осталось ничего, кроме снежных холмов – серых на солнце и черных в тени. По бокам от нее сидели два волка в стальных масках, призванных скрыть их абсолютное сходство. На этом плакате всё было сказано сразу, с самого начала, но так, что понять это Сигалов смог лишь сейчас.

Он был в правильном месте.

Виктор сравнил свое ружье с тем, что держала нарисованная Мальвина. Он не был уверен, что безошибочно воспроизвел хайтековские рельефы ствола, и, хотя принципиального значения это не имело, Сигалов стремился, чтобы его оружие вышло таким же, как на постере. Ведь это и было его оружие. Пузатые заостренные цилиндры в патронташе оказались не боеприпасами, а сменными батареями к пушке Гаусса, патроны же были и вовсе не нужны: пушка стреляла твердым кислородом, который она аккумулировала из воздуха. Трудно сказать, насколько эта идея могла бы воодушевить конструкторов из оборонки, но в представлении двенадцатилетнего Вити Сигалова, сочинявшего постапокалиптический эпос «Окунись в Ад», устройство ружья было безупречным. И сейчас он просто вернул свою собственность, поместив в пыльный декадентский пролог Шагова то, что могло пригодиться здесь, в скрипте близнеца. Уж очень ему не хотелось опять таранить фуру с апельсинами, он это делал столько раз, что опасался заработать диатез. Поэтому план был немного другой.

Сигалов развернулся к окну и придавил удобный спусковой крючок. Стекло вздулось пузырем и, распавшись на тысячи осколков, с грохотом вылетело наружу.

Теперь следовало подождать, когда люди на улице сообразят вызвать полицию. А чтобы соображалось быстрей, Сигалов выглянул из оконного проема и сделал еще три выстрела, превратив три машины на стоянке в смятые конфетные фантики. Стрелять из пушки Гаусса было легко и приятно. Неудивительно, ведь такой он ее и придумал.

Вряд ли кто-то из патрульных осмелился бы палить снизу по окнам двадцать шестого этажа, но Виктор решил не искушать судьбу и, отойдя вглубь комнаты, присел на стол. В отличие от реальности, рабочую станцию Шагова здесь никто не изымал и в ящиках не копался. Полка висела ровно, книжки на ней стояли плотно и аккуратно. Только одной, кажется, не хватало.

Брошюра «Как стать успешным морфоскриптером» лежала рядом со станцией, будто хозяин кабинета пользовался ею постоянно и не хотел убирать. Сигалов машинально взял ее в руки и пролистал. Вначале ему показалось, что самоучитель превратился в поэтический сборник, – он видел только узкие столбцы текста, сдвинутые к центру. Но, прочитав первые же две строчки, Виктор понял, что стихами тут не пахнет. Кроме этих двух строк, в книжке ничего не было, они повторялись на всех страницах, от первой до последней:

«Мне пришлось это сделать.

И мне придется продолжать».

– Скотина… – выдавил Сигалов и запустил книжкой в окно.

Полиция, как выяснилось, уже подоспела: в доме напротив устанавливали высокий станок, похожий на штатив для подзорной трубы. Они даже не опустили жалюзи, значит, квартира Шагова была уже заблокирована. Рассеянность снайпера, что обустраивался через дорогу, можно было принять и за пустую угрозу, – если бы Виктор не знал, что случилось с Лёхой. Вероятно, всё было именно так: неспешные приготовления, доклад, ожидание приказа, подтверждение приказа, палец на спуск – и клок волос медленно сползает по постеру вниз.

Виктор вскинул ружье и выстрелил не целясь, от живота. Окно в противоположной башне лопнуло, и облако стеклянных осколков поршнем вошло в комнату, измельчив всё, что там находилось.

Сразу после этого на коммуникатор пришел вызов.

– Виктор Андреевич Сигалов?

– Да, это я.

– С вами говорит полковник Белкин. Давайте обсудим ваши условия.

– Полковник? Простите за хлопоты, но разговаривать я буду с капитаном Коноваловым. До полковника я еще не дорос. И кстати: не нужно взрывать дверь, могут пострадать люди.

– Сколько у вас заложников?

– Зовите Коновалова, он и посчитает. Надеюсь, капитан Коновалов в московской полиции только один, иначе устроим кастинг на вылет.

– Но Виктор Андре…

– Всё! – Сигалов убрал коммуникатор и, на мгновение выглянув из-за простенка, сделал несколько выстрелов по полицейским автомобилям. Попутно он отметил, что внизу уже подъехала пара броневиков, но задерживаться в окне не стал: снайперы готовились не только в доме напротив.

Коновалов перезвонил меньше чем через минуту.

– Виктор Андреевич?

– Можно просто Витя, мне так привычней.

– Хорошо, Витя… – Коновалов помялся. – Вы действительно готовы вести переговоры только со мной?