Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

— Бог прежде всего поддерживает тех, кто помогает себе сам, — вместо универсала ответила Грита, изо всех сил пытаясь помочь ему наладить работу системы энергоподачи.

— Что с артинатором? — спросил Шлейсер. Он все не мог понять, почему исинт так низко оценивает возможности «Ясона».

— Кажется, он всерьез решил вышвырнуть нас из трансгалапа, — ответила Грита, которая в силу условий доставшейся ей мерзопакостной вахты, сейчас лучше всех владела тонкостями поставляемой приборами информации.

Шлейсер не стал развивать неприятную тему, а только подумал: «Ничего у него не выйдет! Пока защита держит, автофраута не будет. А там, посмотрим…»

— Астьер, — обратился он к вернувшемуся в рабочее состояние пилоту. — Что у тебя? Почему так трясет?

— Пытаюсь выровнять температуру вакуума и защитной оболочки. — Астьер старался, как мог. Но что он мог сделать, если складывающаяся самым неподобающим образом ситуация все больше выходила из-под контроля.

— Что с управлением?

— Мы на якоре. Возможность маневра ограничена горловиной TR-канала. А там везде жарко.

— Ты можешь на это влиять?

— Все под контролем артинатора. Я могу лишь поддерживать ламинарность поверхности силового контура ориентировкой и конфигурацией эмиссионной сети.

— Ладно, следи за тем, чтобы поток не закрутил нас в кольцо. Тогда, сам знаешь, никакие боги не помогут.

— Грита, почему диспергируют магнетроны? — раздался голос вконец одуревшей от лавины маловразумительной информации Аины. — Радар не декодирует сигнал и не держит картину.

— Напряженность разгонного поля вышла на критический уровень, — ответила Грита. — Реактиваторы с нагрузкой не справляются. Мешают продукты вторичных кумулятов.

Одновременно с ее словами подпрыгнула интенсивность рассеяния энергии на границе силового периметра. Находящаяся за его пределами аппаратура в мгновение ока была сметена волной ультрарелятивистских частиц. Уровень радиации достиг чудовищных значений. «Ясон» почти ослеп.

Промелькнул выходящий на встречный курс с энергокластом Кьеркуан.

Шлейсер вернул изображение в рамку видоискателя, зафиксировал астероид на визире и добавил увеличение.

Изумление от вида того, что открылось глазам, невозможно было передать словами.

Сперва массивный ксеноблок покрылся цветными пятнами. Потом без видимых причин стал разваливаться на части, которые в свою очередь дробились на более мелкие куски, а те еще… И так до тех пор, пока оставшиеся осколки не испарялись, сливаясь без остатка с тем, чему и названия нет: то ли с плазменным молотом, то ли с нуклеарным кистенем…

В считанные минуты от красавца Кьеркуана ничего не осталось, даже короны из гамма-квантов.

Шлейсер сменил направление обзора на противоположное. Там, в разводах взломанной извержением энерготрона оболочки Бычьей Головы, клубились нагромождения пылевых туч, брызжущих осколками трансурановых ядер.

Какое-то время на мониторах, воссоздающих виды от уцелевших датчиков интерферометра, ничего не происходило. Потом из газопылевого массива на обратной стороне небулы выделился и стал увеличиваться отросток, по всем признакам напоминающий «рог» из числа тех двух, происхождение которых продолжало оставаться непонятным. «Так вот чему обязана рожа этого чертоподобного Быка, — молнией пронеслось у него в голове. — Энергокласты! Следы былых и далеко не безобидных встреч титанов».

Похоже, пробой защиты все-таки произошел. Скорей всего — в системе обратной связи артинаторных сенсоров, потому как исинт неожиданно переключился в автономный режим и на команды не реагировал. И этому не следовало удивляться. Если раньше разряды такой силы и рассматривались, то лишь гипотетически, на уровне теории.

Но далее случилось то, чего меньше всего ожидали. Как и в случае с Астьером на Палиавестре, у «Ясона» отказали гравистаты.

Запахло паленым. Истошно взвизгнула сигнализация…

Пожар в невесомости — страшная вещь. И тот, кто это испытал — не забудет. Там, где есть тяготение или заменяющая его сила, форму пламени определяют конвекционные потоки. Они поднимают и рассеивают раскаленные частички сгораемого материала, которые излучают видимый свет. В невесомости же конвекционных потоков нет, и частички не рассеиваются. Горение больше напоминает тление, а пламя принимает сферическую форму с источником горения в центре. При малейшем прикосновении эти источники разделяются, дробятся, и тогда пространство, где возник пожар, заполняется разноразмерными горящими шарами и шариками, бороться с которыми обычным способом невозможно. Ни вода, ни пена, ни какие другие пламегасители не действуют. Жидкость сворачивается в капли-сфероиды и во взаимодействие с огнем не вступает. Пена тоже не гасит, так как при соприкосновении с очагом возгорания, пенные массы отталкиваются от него, дробятся, разлетаются, и это еще более усугубляет обстановку. Собрать же горящее вещество воедино и затем каким-то образом его нейтрализовать — задача тоже невыполнимая. Не помогают ни газовые, ни порошковые смеси. Источники огня разносятся все дальше, контактируют с любым воспламеняющимся материалом, тем самым создавая все новые и новые очаги. Если на корабле, содержащем горючие вещества, есть проблемы с герметизацией помещений — он обречен.

— Шлейсер! — вдруг не своим голосом заорал Снарт. — Кажется, я понял! Я знаю, почему объявлен «зет»!..

— Говори!.. Быстрей!.. У меня отказывает система субдуквентной коррекции!..

— Эксин!.. Мой крионоид!.. Его достал нуклонный концентрат.

— И что?

— Его уже не снять с орбиты. А если он рванет?!

— Последствия?

— Мы будем втянуты в торам [77], а это значит…

Договорить Снарт не успел. Мгновенно стерлась перспектива. Исчезли признаки различий. Пропали свет и звук. Куда-то подевались вихри звезд… деструктурировался упорядоченный хаос космической пыли… стянулся в сингулярность бесплотный океан пространства-времени… За ничтожнейшую долю аттосекунды то ли до, то ли после начала беспрецедентнейшего катаклизма, артинатор, раздирая аппликаторы трансляционных шлюзов (случись такое с чуть большим опозданием — распад геномов аллонавтов стал бы неизбежен), катапультировал изувеченный, уже утративший способность противостоять неодолимой силе аллоскаф в подпространство…

Часть третья

ИМПРОВИЗАЦИЯ В ТОНАЛЬНОСТИ «BI — МОЛЬ»

1

Еще с первых дней релегации Шлейсер, помимо других дел, стал уделять серьезное внимание не только Эстерии, но и всему южному полушарию. Со временем поиски различий, которые могли бы натолкнуть на мысль о природе не укладывающегося в рамки рациональной модели «s-фактора», стали чуть ли не навязчивой идеей. Следуя примеру предшественников, он самым тщательнейшим образом переворошил все известные варианты образования этой напасти. Никакого результата. Кроме наукообразной абракадабры — ничего. Но чем дальше, тем больше эта тайна притягивала. И чем глубже приходилось вникать в суть проблемы, тем более объемной она становилась, тем дальше уводила от известных нормативов логики. В голову приходили мысли, одна нелепее другой. То казалось, что южная половина планеты погружена в субконтинуальный эрзац. То чудилось, будто южный полюс деструктурирует пространственный ректификат. А то и вовсе представлялось, что сюда каким-то образом просочилась тень n-мерного спейс-фрагмента или какие-то гипотетические центробежно-торсионные силы запечатлели на одной из полусфер губительный автограф.