Павел Комарницкий - Продолжение следует

«Тебе нельзя, у тебя внутри маленькая Мауна. Забыла?»

«Ну вот. Что остаётся? Если не брать в расчёт карусель, остаётся Земля»

У меня перехватывает дыхание. Верно. Всё верно.

«У меня не хватит даже на одного. И в один конец»

«Ну а я о чём. Пусть лежат, чего ты? Вот заработаешь…»

«Ну да. Когда это ещё будет?» — я вздыхаю.

«Будет, Рома» — она целует меня. — «Когда-нибудь будет. У нас же впереди тысяча лет, забыл?»

«Я хотел сделать тебе подарок»

Она подняла голову. Огромные глазищи смотрят в упор, и только в самой глубине пляшет смех.

«Ну так сделай. Ты же художник, Рома. Или тебя хватило только на Царь-пушку?»

Красные, зелёные, коричневые пятна под закрытыми веками переплетаются, извиваются, танцуют свой невероятно сложный танец, исполненный скрытого смысла. Они способны рассказать про всё, что было, есть и будет во Вселенной, а также про то, чему никогда не бывать. Они и сейчас рассказывают мне про что-то. Надо только всмотреться, надо понять…

Хок неторопливо глотал горячую кашу, маленькими глотками, время от времени запивая её бурой жидкостью из высокого круглого стакана. Это была его личная каша, изготовленная личным шеф-поваром на персональном пищевом синтезаторе. И синтетический напиток оттуда же. Да, на этой проклятой планете мохнорылых только резидент мог позволить себе такую роскошь, держать личный пищевой синтезатор и при нём обслугу. Нет, как угодно — в этом есть своя прелесть. Конечно, каждый день видеть эти жуткие рыла удовольствие маленькое, но если говорить откровенно — рыла сограждан надоели Хоку не меньше. И если уже совсем откровенно — Великий и Мудрый Повелитель Вселенной находится отсюда безмерно далеко, и одно это с лихвой искупает все неудобства и тяготы. Как сказал тут когда-то один мохнорылый, лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме.

Однако как бы далеко ни находился Повелитель, а приказы его надлежит исполнять. На этот раз приказ ясен и недвусмыслен — не допустить самоуничтожения здешней цивилизации в глобальной ядерной войне. Это-то ясно, иначе все вложенные средства пойдут прахом. Неясно другое — как это сделать? Если уж на то пошло, это забота пернатых, спасать и сохранять. У Истинно Разумных свои задачи.

Хок отставил пустую тарелку, задумался. Что мы имеем? Мы имеем бомбу ядерного распада в руках одной страны. Это мощная страна, и всё было бы отлично, будь она тут одна на планете. Тогда и ядерная бомба была бы в тему, как инструмент мирового господства. Да вот беда — на другом континенте имеются ещё две огромные страны, не признающие гегемонии этой. Даже не две — три огромные страны, только одна из них пока под пятой небольшого островного государства, и поднимется не скоро. Другая, населённая узкоглазым подвидом мохнорылых, тоже пока занята междуусобной войной. А вот третья, занимающая шестую часть суши, только что выиграла крупную войну и находится в зените военной мощи. Не нужно быть провидцем, чтобы понять — как только обладатели атомного секрета накопят достаточно зарядов, они под первым благовидным предлогом шарахнут по этой шестой части суши. И сами подохнут от ядерной зимы, радиации и последующей гибели планетной экосистемы — ведь до искусственной окружающей среды, созданной гением Истинно Разумных, этим дикарям ещё ой как далеко!

Хок встал и заходил из угла в угол. Жаль. Очень жаль, особенно если учесть, какая стройная государственная система сложилась в этом самом большом на планете государстве — Великий Вождь на вершине идеальной, слаженной, чётко работающей машины. Идеальная пирамида, созданная не без участия Хока. Вот им бы и бомбу в руки…

Хок остановился. А что, это идея. Они вполне потянут это дело — жилы порвут, а потянут. Надо только малость им помочь. Поделиться ядерным секретом. И Хок даже знает таких людей, которые смогут это сделать. Но этого мало, пожалуй. Первооткрыватели имеют большую фору, плюс стратегическое превосходство — сами сидят за океаном, а их боевые летательные машины раскиданы по всему миру. Поэтому шестая часть суши должна получить перевес в качестве, взамен проигрыша в количестве зарядов. Им нужна термоядерная бомба!

Хок подошёл к стене, откинул панель, на внутренней стороне которой обнаружилась клавиатура. Панель закрывала небольшой чёрный экран. Хок пощёлкал клавишами, и на экране возникли изображения человеческих лиц. Их имена Хок так и не научился произносить вслух — Сахаров, Теллер, Розен… язык сломаешь! Впрочем, неважно — вот эта парочка работает около атомной бомбы. Да, и самочка тоже, хотя и на менее значимом посту. Удивительно, как они ещё не взорвались сами — допускать самок к таким делам! Дикари… Ладно. Эти люди вполне в состоянии узнать секрет бомбы, особенно если им чуть пособить. Узнать и передать обитателям шестой части суши.

А вот этот парень — очень крупный физик, и уже высказал идею создания термоядерной бомбы. Но пока его никто не слушает, пока им хватает бомбы ядерного распада. И хорошо, что не слушает.

Хок щёлкнул пальцами, и к нему немедленно подбежало кресло на пружинисто подогнутых лапах. Он сел, задумался. Может быть, этого парня вообще убрать?

Он вновь пощёлкал клавиатурой, увеличивая изображение молодого человеческого лица. Сахаров… Тоже умный парень, куда как умный. И тоже пока что невидный и неслышный. Это как раз понятно — сейчас им не до жиру, сперва надо сделать бомбу распада… Тут главенствуют другие, прежде всего тот, с бородой… да, Курчатов.

Хок усмехнулся. Как странно — тут у каждого дикаря есть имя, причём имена сплошь стандартные, ничего не выражающие. Куда проще давать номера! Но вот этот мохнорылый, натурально мохнорылый, Курчатов, у Истинно Разумных уже точно получил бы имя — Владыка Ядерной Энергии. Ладно, не будем отвлекаться.

Он снова совместил два портрета — Сахаров и Теллер. Нет, Теллера убирать не стоит. Труп — вещь совершенно бесполезная, а живого всегда можно использовать. Мало ли как обернётся дело. Пока надо сделать так, чтобы этого Теллера не слышали как можно дольше. А вот Сахаров должен быть услышан, и уже скоро.

Хок ткнул в клавишу вызова.

— Тридцать пять — семнадцатого и Восемьсот двадцатого ко мне!

Я просыпаюсь, как будто выныриваю из донной холодной мути. Ирочка смотрит на меня своими огромными глазами, и молчит.

«Ты чего не спишь?»

«У тебя снова видения, Рома»

«Это же нормально» — я глажу её, целую — «Ты не рада?»

«Рада, Рома» — она кладёт голову мне на плечо — «Но страшновато как-то»

«Ничего не бойся, я с тобой. И буду с тобой ещё по крайней мере тысячу лет. Веришь?»