«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №11 2007 г.

Если небесам будет угодно, дойдет очередь и до их тумблера, и тогда только успевай записывай, будто под диктовку: «Джек поднял свою левую ногу на высоту головы противника, крутнулся на правой пятке и нанес сокрушительный удар в челюстно-лицевой сустав. Негодяй покатился по земле, разбрызгивая зеленую маслянистую жидкость».

Остается лишь надеяться, что инопланетяне неспроста гонят в писательские головы всю эту пургу, ведь ни одно разумное существо не может желать зла другому разумному существу.

А значит: «Хорошо! Все будет хорошо!»

Сергей СИНЯКИН:

Я – фантаст.

С тех пор как пришельцы принялись формировать свой положительный имидж среди жителей Земли, работы у меня прибавилось. Следует убедить среднего землянина, что зубастые ротохваты с Антареса добры, что защечники с Бетельгейзе бескорыстны и честны в расчетах, а много-членники с Плеяд не проявляют сексуальной агрессивности по отношению к землянкам. Сириусянские хомоеды просят меня разъяснить, что они с одинаковым вниманием относятся к любому жителю нашей планеты, независимо от национальности и религиозных убеждений. Едуны с Алькора платят мне за то, что я показываю их безобидными травоядными. Обитатели системы Денеба просят разъяснить человечеству, что они не собираются порабощать его, у них на планете давно воцарились равенство, братство и справедливость и даже последний землепашец имеет не менее трех рабов. Работы у меня хватает. Ведь все эти расы давно уже прижились у нас на Земле, достаточно внимательно изучить состав Конгресса США или Государственной думы России.

За создание положительного имиджа инопланетного гостя мне хорошо платят. Пожалуй, нет такой галактической валюты, которая не хранилась бы в подвалах моего дома.

Насколько мне известно, мои коллеги тоже работают в этом направлении. Недавно Е.Лукин закончил рассказ, в котором, отвлекая внимание от инопланетных гостей, взвалил ответственность за все беды человечества на коренных русскоязычных жителей Москвы. Лео Каганов на днях обратился с предложением поменять мешок фарсаймов на пятьсот ригелианских стозевок, мотивируя, что ему негде держать мешки с фарсаймами в тесной московской квартире. Более всего удручают молодые, перехватывающие выгодные заказы прямо из-под носа. И все-таки я сдерживаюсь. Бизнес есть бизнес. Счастье, что о нем пока ничего не знают Маринина, Донцова, Незнанский и остальная наглая компания детективщиков. Правда, пока мы не можем потратить галактическую валюту, но это явление временное – надо лишь подождать, пока человечество не доберется до ближайших звезд. Вот тогда-то мы все и развернемся на всю ширь жаждущей счастья души.

При условии, конечно, что человечество уцелеет, останется свободным, доберется до звезд и там не придется кому-то платить за создание положительного имиджа человека с планеты Земля.

ПУБЛИЦИСТИКА

МИРЫ, В КОТОРЫХ МЫ ЖИВЕМ

ПАВЕЛ АМНУЭЛЬ

В № 7 за этот год известный фантаст и постоянный автор нашего журнала уже поделился с читателями своим отношением к эвереттике, учению о множественности «ветвящихся» миров, которое Павел Амнуэль разрабатывает как писатель и в которое верит как ученый… Не он единственный: в последнее время эта тема становится популярной в зарубежной НФ. Учитывая, что о научных (если так можно выразиться) аспектах журнал рассказал в № 1 за 2006 год – в послесловии к повести Грега Игана «Синглетон», – мы попросили фантаста обратить внимание прежде всего на литературные возможности этой теории.

Многомирье – это представление о космосе, состоящем из множества миров, существующих одновременно с нашим; предположение о том, что есть «на самом деле» не единственная Вселенная, представленная нашему опыту, но множество вселенных, отличающихся от нашей и развивающихся независимо. Многомирье связано с нашим миром самыми разными отношениями – духовными и материальными.

О Многомирье сейчас говорят все чаще – и не только писатели-фантасты. Точнее, фантасты как раз рассказывают о Многомирье не так часто, как физики. Почему-то странные и очень интересные идеи Многомирья в нынешней фантастике либо вообще не показаны, либо предъявлены с одной только стороны – как существование параллельных миров. Тоже интересно, но это самый простой взгляд на сложнейшую и далеко не до конца понятую учеными проблему.

Давайте, однако, начнем с начала.

Концепция существования иных миров, отличных от нашего, возникла в литературе гораздо раньше, чем в науке. Произошло это в XVIII веке. Помните: в «Кандиде» Вольтера Панглос заявляет, что «все к лучшему в этом лучшем из миров»? Вот и получается, что наш мир, по крайней мере, один из многих – лучший, конечно, но не единственный. Однако вплоть до ХХ века идея Многомирья ни в фантастике, ни в науке своего развития не получила.

В 1895 году Герберт Уэллс опубликовал роман «Машина времени» и рассказ «Дверь в стене», открыв для фантастики два принципиально новых литературных поля: возможность путешествий во времени и существование параллельных миров. Для литературы идея «Двери в стене» была столь же революционна, как идея Эверетта (высказанная 62 года спустя) для физики. Но, как это часто бывало в истории литературы, поначалу новые идеи не очень-то вдохновили авторов тогдашней фантастики: было много и других тем, не столь, видимо, экзотичных как для писателей, так и для читателей.

В 1910 году, например, был опубликован рассказ русского автора Николая Морозова «На границе неведомого» – уэллсовская идея Иномирья была повторена, но дальнейшего развития все же не получила.

В 1923-м Герберт Уэллс вернулся к своей идее параллельных миров и поместил в один из них утопическую страну, куда отправились персонажи романа «Люди как боги». Роман заметили, но больше, впрочем, как произведение утопическое, а не научно-фантастическое. В 1926 году появился рассказ Григория Дента «Император страны «Если», а еще два года спустя – «Катастрофа пространства» Сергея Красновского и «Бесцеремонный Роман» Владимира Гиршгорна, Игоря Келлера и Бориса Липатова. В рассказе Дента впервые была высказана идея о том, что могут существовать страны (миры), история которых могла пойти не так, как история реальных держав в нашем мире. И что важно: государства эти не менее реальны, чем наши. Персонажи «Бесцеремонного Романа» попадают в прошлое, вмешиваются в исторические события, в результате чего направление развития человечества меняется, возникает иной мир, «боковая линия истории», отличающаяся от нашей.