Сергей Гатаулин - Вирус

— А тебе нет? — парировал Дмитрий. Его обидел высокомерный тон, покоробила насмешка, мелькнувшая в вопросе товарища.

— Только иногда. Понимаю, что они — вымирающий вид, — продолжал тот спокойно, будто разговор шел о лабораторных мышах. — Динозавры в ледниковом периоде. Но отчего-то тоскливо на душе, словно я в долгу перед ними, — добавил он, задумываясь, и раздраженно тряхнул потрескивающими белоснежными вихрами. — Никто не виноват, что они такие. Никчемные!

Дмитрий возмущенно воззрился на Пугачева. Спокойный, отстраненный, почти чужой. На секунду промелькнуло что-то человеческое, но быстро исчезло.

— Получается, что я напрасно тебя искал. Тебе абсолютно нет дела до человечества с его болезнями и бедами. Пусть оно пожирает себя с подачи чужаков, пусть его уничтожит Вирусапиенс! Тебе до всего этого дела нет!

Он ожидал от друга помощи, а получил холодные размышления.

— Какие чужаки? Какой Вирусапиенс? — удивился Вячеслав.

— Ты что же, ничего не знаешь? — начал было Дмитрий, но замолчал, остановленный мысленным окриком товарища.

— Слишком долго, братишка, болтать некогда, давай более информативно! — выдохнул Пугачев, и в голове радетеля за человеческие интересы зашумел едва ощутимый ветерок, постепенно набирающий силу мощного урагана.

Дмитрию не понравилось вторжение в его мыслесферу, и он решил противостоять натиску Вячеслава. Ему нечего было скрывать, но раздражала бесцеремонность и легкость, с которой тот проник в святая святых — храм его мысли. Он сосредоточился, представляя зеркальную поверхность вокруг головы, отчего шум значительно стих и вскоре полностью исчез.

— Фу-ты, ну-ты! — облегченно выдохнул он, мысленно примеряя лавровый венок победителя.

Торжество было не долгим. Через мгновенье Вячеслав вновь вторгся в пределы защитного периметра.

— Ну-у-у, это несерьезно!

Сложная отражающая конструкция взорвалась, осыпавшись множеством мелких блестящих лавровых листов.

— Ты бы еще туалетной бумагой обмотался! Истребитель гуорков из тебя неважный, — ироничный тон Вячеслава обидел и вместе с тем обрадовал Потемкина. Вечно возмущенный, саркастичный и недовольный Славка вернулся, сменив стерильно спокойного высокомерного чужака.

— Откуда ты знаешь про гуорков? И почему я должен их истреблять? — удивился Дмитрий.

Он смотрел, как Пугачев свободно прогуливается в пустоте, а когда сам попытался шагнуть в его сторону, то понял, что не в силах сдвинуться с места. Судорожные телодвижения, а толку никакого. Подергался, подергался и успокоился. Затем решился, прыгнул совсем недалеко и снова завис на месте.

Вячеслав, не замечая маневров Дмитрия, отошел, вынуждая того совершить очередной прыжок, затем еще один и еще.

— Ты очень громко думаешь о своих проблемах, хотя, честно говоря, не имеешь к ним никакого отношения. Спасение динозавров — неблагодарное занятие! Они все равно вымрут — с тобой или без тебя.

— Брось таскать меня! — возмутился Пугачев, когда Дмитрий подумал о том, чтобы оказаться рядом с другом, и появился слишком близко к его физиономии.

— Черт, не подумал! Здесь законы вашего древа уже не ощущаются, — развел руками Вячеслав, — а других — еще не ощущаются: далеко. Вот и получается, что здесь почти нет законов. Так, отголоски. Хочешь перемещаться, создай свои. И не пытайся прыгать по отношению к древу, попробуй сместить его по отношению к себе.

Короткое, покрытое корочкой льда словечко «вашего» нестерпимым холодом обожгло возбужденную душу Потемкина.

— Вашего? — Дмитрий вытолкнул воздух, вздрогнул всем телом и ударил по удаляющейся фигуре. Короткая молния потянулась за Пугачевым, но затухла на середине пути.

— Уже лучше! — крякнул тот. — Тебя надо периодически выводить из себя, быть может, тогда ты выберешься из панциря и начнешь меняться.

Дмитрий смотрел исподлобья.

— Не раздувайся пузырем, Броненосец! Вашего, нашего — какая разница! Мы теперь жители Мультиверсума. Вот к чему нужно привыкать, а не думать о вымирающем человечестве. Я, сказать по правде, когда путешествую по ветвям, забываю о доме, о людях с их мелкими проблемами, с надуманными бедствиями… Как только научился прыгать, уже не мог остановиться. Думал — буду путешествовать вечно, соберу новые знания, новые качества, тело усовершенствую — Ты сказал — «вселенных»? — вспомнил Дмитрий.

— Ты не ослышался, их много, — подтвердил Пугачев и, поворачиваясь к величественной, поражающей воображение картине, вскинул брови. — Это наша Мультивселенная! Со всевозможными реализациями действительности — или, проще говоря, параллельными мирами. Каждое ответвление — своя Вселенная. В ней есть звезды, планеты, космос, гравитация, энтропия и прочая физика. Она хоть и отличается от соседней, но и та имеет все полагающиеся игрушки космического масштаба. Мириады миров — и все они отличаются друг от друга. Вот только во всех ветвях одни и те же физические константы. И они такие, что становится возможным существование жизни и разума. Изменись одна из них — и человечество исчезнет. Будь то гравитационная постоянная, масса электрона, расстояние до ядра — конец один: кирдык человечеству! Самое интересное начинается тогда, когда ты повернешься спиной к своему дому и посмотришь вдаль, — Славка махнул рукой в сторону едва различимых в темноте светящихся пятен. — Каждое такое пятнышко — Мультивселенная со своими законами. И таких вселенных может быть сколько угодно. Как деревьев в лесу. Все вместе они образуют Мультиверсум. Насколько велик этот лес, пока не знаю.

Тон, которым Вячеслав произнес последние слова, насмешил Потемкина.

— Пока? — попытался улыбнуться он, но взглянув товарищу в глаза, замолчал.

— Ты прав. Везде побывать не успеешь, да и не сможешь, — вздохнул Вячеслав. — Есть места, где разум не может родиться. В них даже кратковременное пребывание любой сложной системы приводит к распаду. А есть такие, в которых разум мог бы существовать в определенном интервале времени. В них жизнь пока не существует… или уже не существует, — Славка подмигнул Потемкину, продолжая наблюдать за его реакцией, словно боялся обидеть друга неосторожной фразой.

— Я не имею в виду хомо сапиенс. Я говорю о хомо либерис — человеке свободном, без каких-либо ограничителей. Он — будущее нашей Мультивселенной, а в дальнейшем, возможно, и всех остальных!

— Какое отношение все это имеет к гуоркам из моего сна? Зачем нам их истреблять? — мысли в голове Дмитрия мелькали с невероятной быстротой.

— Ты же хотел знать, кто пытается манипулировать человечеством? — поинтересовался Пугачев. — Ответ в твоей голове! Вот только проживают любители межвселенских побоищ там, где человеку появляться не рекомендовано Минздравом. Адрес у тебя в голове. Не делай удивленных глаз! — сморщился Вячеслав. — Просмотри внимательно так называемый сон.