Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

— Джон.

— Джордж, — ответил старик на рукопожатие. И, секунду подумав, добавил: — Барсукофф.

Лицо Джона показалось ему почему-то знакомым.

— Мистер Барсукофф, — блеснул тот ослепительно белыми зубами, — проявите милосердие и спасите наш сегодняшний ужин, — он махнул головой в сторону одинокой палатки, возле которой начал мерцать огонек разжигаемого костра. — Дело в том, что наши, просоленные водами пяти океанов, желудки уже не воспринимают пресной пищи. А про соль мы не подумали, — неожиданно жалобно закончил он.

— Надеюсь, вы не каннибалы? — ухмыльнулся Джордж.

— Как можно! — деланно возмутился новый знакомый. — Мы — благородные, но временно неудачливые, флибустьеры.

— А благородных флибустьеров устроят отличные пищевые концентраты в прекрасных и качественных отечественных упаковках?

— Никаких концентратов! Только естественная еда, испеченная на естественном огне. Сегодня у нас на ужин собственноручно пойманная рыба, — хищно облизнулся Джон.

— Жаль, — откликнулся Джордж из каюты, в которой упаковывал баночку с солью в целлофановый пакет, — жаль. Я хотел угостить вас настоящей космической пищей. Которую употребляют наши бравые астронавты. Больше такой вы, наверное, нигде не попробуете.

Выбрался наверх и встретился с внимательным, изучающим взглядом Джона.

— Пробовали. Уже пробовали, — слегка напряженно произнес он. — Послушайте, мистер Барсукофф, мы с вами нигде не могли встречаться? Что-то лицо мне ваше…

— Да и мне…

— НАСА?

— Канаверал?

— Площадка тридцать девять "а", — утвердительно кивнул головой Джон.

— Та-а-ак. Старт борта ноль четыре триста семьдесят один… Да, теперь вспомнил. Я видел вас там.

— То-то и мне ваше лицо знакомо. А мы вот еле вырвались из этого ада, — обескуражено развел руками Джон.

И Джордж понял, что "адом" он называет не те несколько бессонных суток, когда хьюстоновский Центр, став единым организмом и напрягаясь всеми своими телами, мозгами и приборами, по миллиметру вытаскивал из пропасти космоса "Аполлон-13" (бортовой номер 1970-029А/04371), а то, что наступило там еще до приводнения "Одиссеев".

ЦРУ лютовало. Ему явно была сделана установка на отработку версии внутреннего саботажа. Проверяли всех и вся. Самого Джорджа, правда, особо не дергали. Он был проверенный-перепроверенный еще с тех далеких времен, когда из Франции перешел в американскую оккупационную зону Германии. Перед этим изменив не только имя, но и внешность. Рвать, так рвать! С мясом. С кровью. Вот только фамилию Лены себе оставил. Как талисман, что ли.

Володя ушел на восток еще раньше. Теплые отношения между ними, после гибели Пьера, так и не восстановились, не смотря на то, что воевали они в одном отряде маки и виделись, чуть ли не каждый день. Может, потому не восстановились, что семьи Пьера ни в Марселе, ни в близлежащих окрестностях, они так и не нашли. А, может… Второе "может", конечно, ближе к истине. Не мог Владимир простить Кондратюку его лагерной слабости. И ее мотивы не имели тут никакого значения.

— Вы как, из ада того с боем вырывались? — улыбнулся Барсукофф навстречу Джону.

Тот снова развел руками:

— Да, нет. Не вырывались, а разрывались между Канавералом и Хьюстоном. А потом решили временно сойти с этой проклятой трассы. Пусть ищут, — и Джон беспечно махнул рукой.

— А найдут?

— Ну и что? Я, вообще-то, гражданин Канады. И работаю на нашу АВРО[13], а здесь, — он немного замялся, — нахожусь для решения некоторых наших общих проблем. Дик же… Это мой друг, изнывающий сейчас от голода на пустынном берегу. Так вот, Дик — тоже прикомандированный. Из министерства обороны. Про АРПА слыхали? Агентство передовых исследовательских проектов? Они сейчас с ЭВМ что-то химичат. Не слыхали? Ну, в любом случае у каждого из нас свое начальство и на все приколы местных фараонов нам глубоко наплевать.

В голосе Джона прорезались запальчивые нотки. Словно он продолжал какой-то затянувшийся спор. То ли с самим с собой, то ли…

— А вы? — внезапно спросил он. — Вы тоже сбежали?

Джордж пожал плечами:

— Куда? Я к НАСА уже лет двадцать как прикованный. Особенно к лунной программе. Нет, я не сбегал. Написал пару объяснительных, прошел тестирование и решил взять отпуск. А после отпуска уйду на покой. Стар я уже. Хватит.

Про то, что такое решение было принято им после одного из последних разговоров на Канаверале, Барсукофф говорить не стал.

А Джон смерил его оценивающим взглядом и, принимая из рук в руки, запакованную в целлофановый пакетик баночку с солью, заметил:

— Не наговаривайте на себя. Вы выглядите еще очень даже ничего.

— Молодой человек, — пробурчал Джордж, — старость оценивается не только годами и состоянием тела, но и количеством пережитых событий. А всего этого в моей жизни было предостаточно.

— Да, на счет событий… Мистер Барсукофф, я имею честь официально пригласить вас на торжественный ужин. — Джон приподнял над головой целлофановый пакетик. — Сия приправа предназначена именно для него. Мы с Диком отмечаем сегодня очень важную дату. Присоединяйтесь!

Джордж смерил взглядом расстояние до берега:

— Эта важная дата не очень личного характера?

Джон рассмеялся:

— Отнюдь. Характера она очень даже общечеловеческого. Просто ровно сто лет назад некий французский писатель Жюль Верн написал известный роман "Из пушки на Луну". Ведь нам с вами грех не отметить такое событие? — И молодой канадец хитро прищурился.

Да, это было бы грешно. И через пятнадцать минут надувная лодка Джорджа, шурша листьями морского овса — "Обычная осока по-нашему", — мелькнуло у него — причалила к пологому берегу. Джон, плывший до этого рядом и комментировавший ход предстоящего ужина, уже выбегал на пляж и, отряхивая пятерней воду со своих длинных волос, весело кричал:

— Капитан Дик! Дружище, у нас гости. Приведите себя в порядок перед коллегой из НАСА.

Сам Дик оказался долговязым негром, на вид еще моложе Джона. Рука, поданная Джону, была крепка, а взгляд — настороженным. Чуть-чуть. За палаткой стоял темно-синий, черный в темноте, "мустанг", невидимый со стороны яхты. Его вообще не было бы видно, если бы не отблески огня на поблескивающих бортах. Барсукофф понял, что добрались ребята до Галф-Айленда по мостам из Пенсаколы. Жаль, что там они не встретились. Он обязательно сводил бы их во "Флаундерс" и познакомил со стариной Барни.

Однако, ресторан — рестораном, а ужин на берегу моря, рядом с потрескивающим костром и подогретый настоящей русской водкой из припасов Джорджа, нельзя было сравнить ни с чем. Разве что с туманными воспоминаниями о крымском шашлыке в Судаке. Тогда с Джорджем тоже было двое друзей — белый и черный. А еще маленький мальчик, который сейчас вырос, возмужал и затерялся где-то на необъятных просторах Советского Союза. Родной страны. Страны враждебной. Любимой.