Андрэ Нортон - Тройка мечей: Пояс из Леопарда. Тройка Мечей

Над головой моей раздался резкий вскрик, и я чуть не выронила кусок рыбы, от которой только что пыталась откусить. Сверху на меня пикировала птица с открытым клювом, чтобы отобрать у меня пищу.

Оперение её выглядело таким же серым, как пасмурное небо, но вокруг глаз пылали огненные круги, да и сами глаза отливали красным цветом, так что создавалось впечатление, будто птица смотрит на мир через огненные очки. Ничего подобного я прежде не встречала. Мгновенно я напрягла память, мобилизовала внутреннее чувство, избитое и израненное недавно пережитым, но ничто не сигнализировало об опасности. Да, это хищная птица, но ею движет природная сущность, а не приказы Тьмы.

На крик птицы прилетела ещё одна и склевала рыбьи потроха, выброшенные Тсали. Я снова порылась в памяти и пришла к убеждению, что никогда в жизни не видела таких птиц. И всё же…

Взмахи их желтовато-серых крыльев, горячая краснота вокруг глаз не давали мне покоя. Я вскочила, сжала пальцы в кулачки и, прижав их к груди, неожиданно воскликнула:

— Найнутра!

Голос мой заглушил отрывистые крики птиц.

Что это — Найнутра? Чьё-то имя? Название местности? Стремясь найти ответ, я открыла свой мозг и стала зарываться в него всё глубже и глубже. Раньше я позволяла себе такое только под контролем Леди Дагоны. Здесь же, сейчас, на чужой земле, я подвергала себя огромной опасности, убрав все защитные барьеры, но об этом я почему-то не думала. Мне нужно было докопаться до сути.

Найнутра… Туманный образ витал передо мной, но он был слишком расплывчат, и я дала приказ своей древней памяти сосредоточиться. Что же это такое — Найнутра?

Голова моя стала кружиться, мысли сделались отчётливей, и возбуждённое любопытство пересилило осторожность и страх.

Нечто смутное предстало перед внутренним взором, чья-то фигура в ореоле красноватых тонов, таких же, как «очки» на глазах птиц. Если бы только пригасить это ослепительное сияние и увидеть чётче… И вдруг меня осенило.

Найнутра — не имя, не название местности, это — Сила! Но только чья — Тьмы? Зачем же в таком случае я её призываю?

Однако интуиция подсказывала мне, что Найнутра не служит Тьме, как не служит и Свету. Но кому же тогда? Какой-то третьей власти, обособленной от двух первых, непостижимой ни для той, ни для другой?

Я пыталась пробиться взглядом за сияющую оболочку. Постепенно она тускнела, как гаснут крути на воде от брошенного камня, и я почувствовала ответный позыв, импульс энергии: тепло, ещё теплее, горячо, совсем горячо…

Может, я и вскрикнула, но не отпрянула, как отдёргивают руку от горячего. Жар опалял меня, но в нём не было ярости, и я почувствовала, что Найнутра не враждебен мне, а просто очнулся ото сна или глубокой задумчивости, когда мой вызов потревожил его. Может быть, он — из Великих?

Если это так, то всё человеческое, что в нём когда-то содержалось, давно исчезло, и сейчас передо мной Сила в чистом виде, которую я не понимаю и не приемлю, настолько она чуждая…

Мысль промелькнула и исчезла, а вместе с ней ослабел и жар. Возникло новое ощущение: будто я стою в длинном коридоре и пытаюсь разглядеть фигуру, находящуюся в дальнем конце его. Фигура накапливала энергию, и жар отовсюду утекал в неё. Впрочем, сказав «она», я, вероятно, была не права. Возможно, эта Сила не имела пола, то есть являлась чистой Силой.

Возникло ощущение, что моя древняя память уже сталкивалась с этой Силой, пользовалась её услугами, но так давно, что нить, связующая нас, давно истлела, превратилась в прах…

Я открыла глаза и вернулась в безрадостное настоящее. Журчали холодные струи ручья. Небо оставалось таким же серым. Птицы исчезли. Тсали сидел на камне в своей излюбленной позе и глядел на меня изумрудными глазами. Я поймала себя на том, что всё ещё шепчу: «Найнутра…»

Мысленно я спросила у своего спутника:

«Тсали, кого олицетворяет эта Сила?»

Его голова качнулась, но не ко мне, а куда-то в сторону и вверх.

«Это — один из Великих. Он не относится ни к одной из рас, не рождён чьим-либо народом, живущим ныне. Он — один из тех, кто пребудет с нами до тех пор, пока народы не восстанут против Тьмы и не призовут его».

«Почему он явился мне?»

«Не знаю, девушка-Колдунья. Может быть, это только птицы…»

Он поднял голову и взглянул в небо.

«Давным-давно Найнутра стал отшельником и поселился в уединённой пещере в горах. С ним находились те, кому он открывал свой разум и сердце. Иногда они спускались к народам, обитавшим в тех краях, и становились Устами Найнутры, и к ним прислушивались даже адепты».

«Может, и я когда-то была Устами?»

Он покачал головой.

«Не задавай таких вопросов, девушка-Колдунья. У каждой расы, у каждого народа свои легенды. Если мы хотим прожить несколько жизней, то после каждой должны исчезнуть в очистительном огне, не так ли? Но в этом случае разве мы можем что-нибудь помнить? Не знаю…»

«Я видела Найнутру», — медленно сказала я.

В голове у меня внезапно прояснилось, мозг заработал чётко и ясно, будто в воздухе передо мной развернули свиток с непросохшими ещё чернилами, на котором начертал письмена хранитель Древнего Знания. Я искала это так долго. И я почувствовала, что глубинные ячейки мозга, которые я так безоглядно открыла, заполняются не коварным колдовством Лайдан, а мудростью веков.

Тсали встал передо мной, высоко подняв голову, увенчанную гребнем. Кожа его подёргивалась и трепетала, он был взволнован.

«Что же теперь, девушка-Колдунья?»

«Я сделаю то, что должна сделать», — ответила я.

Пошарив по берегу взглядом, я нашла длинную палку, отшлифованную водой и песком, побелевшую, хрупкую на вид, но совершенно прямую. Я подняла её и, как кистью кладут мазки на картину, нарисовала в воздухе то, что было вложено теперь в мой мозг. Цепь времён не должна прерываться. В пустоте сперва возникли слабые линии, потом они налились светом, обретая чёткость и форму.

Начертанные мною символы светились, как угольки в угасающем ночном костре. Я уронила палку и смотрела на них, пока с губ моих не сорвались звуки, напоминающие не связную речь, а резкий клёкот птиц, которые гнездились там, где находилась Сила Найнутры, а теперь прилетели поживиться остатками рыбалки Тсали.

Светящиеся символы растаяли, вместо них в воздухе возникло НЕЧТО. Я медленно протянула руку. Появилась уверенность, что однажды мои пальцы уже сжимали ТО, что неподвижно повисло сейчас в воздухе между Тсали и мною.

Красный отсвет этой вещи медленно угасал, но контуры становились всё более чёткими. К чему колебаться? С той минуты, как Найнутра ответил мне, я знала, как поступать. Обхватив пальцами гладкую твёрдую поверхность, такую же скучно-серую, как небо над нашими головами, я вытащила прямо из воздуха то, что сотворило знание, которого я до конца ещё не могла постичь, — меч! Он был ещё нерезким, с размытыми очертаниями.