Игорь Алмазов - Навстречу звездам

И нет нужды говорить, что не только убежать оттуда было немыслимо, но было так же невозможно уйти из жизни без "санкции" начальства - рабы находились под постоянным неусыпным надзором, микрочип отслеживал не только действия и физическое состояние, но и мысли. Даже за неправильный образ мыслей следовало жесточайшее телесное наказание. После вживления этого чипа им в течение несколько дней "делали прививку" - вводили психотропные вещества, подвергали гипнотическому внушению и включали адскую боль, пока их воля к сопротивлению не была сломлена окончательно и навсегда, пока они не забыли, что такое злость и ненависть. Их все же не лишили разума окончательно, потому что для тех действий, которые требовались от них, кое-какой разум был все-таки нужен - от компьютеров пока нельзя было этого добиться, а всю тяжелую физическую работу в то время выполняли уже более экономичные электромеханические автоматы. Если "оглупить" человека, сделав из него манкурта, то он, конечно, будет послушным и преданным, но его способность к осмысленному труду резко снизится.

И, наконец, самая последняя категория - те, кого вообще людьми не считали. Это был биоматериал для экспериментов. Экспериментов по индивидуальному прямому управлению людьми и изменению структуры их организмов, если выражаться общими фразами. Здесь велась разработка более сложных микросхем и алгоритмов управления - эти средства, по замыслу разработчиков, помогли бы снять противоречие, которое заключалось в том, что чем больше человек лишен воли, тем меньше у него останется разума и способностей к умственному, а тем более творческому труду. Планировалось вообще полностью "очищать" мозг от всего "ненужного" и вживлять в него управляющие микросхемы, тем самым делая из человека биоробота. Но пока дело шло "со скрипом" - если удаляли что-то "ненужное", то подопытный обязательно терял что-то "нужное". В сложных системах всегда так бывает под влиянием какого-то воздействия следуют непредусмотренные эффекты. А человеческий мозг - система невероятно сложная, в ней все взаимосвязано...

Более "успешно" шли "исследования" по переструктурированию человеческого организма. Подопытным людям в самых разных сочетаниях пересаживали ткани, вживляли в тело различные биомеханические устройства и тому подобное - таким образом пытались наделать множество идеальных рабов и объектов для дегенеративного развлечения "элиты".

Подопытные также использовались и для "обычных" биомедицинских экспериментов, целью которых было умножение знаний о человеческом теле вообще, и для отработки механизмов повышения физических и умственных способностей "господ". Страшные муки подопытных продлевали как можно большее количество времени - они умирали только тогда, когда их организм был "высосан" до последнего. И оставшиеся в живых испытывали к мертвым невыразимую зависть.

Их было пятнадцать тысяч человек. Многие, конечно, умирали, но рождалось тоже достаточно - здоровых женщин-рабынь и некоторых подопытных, за которыми была зарезервирована функция "производительниц", заставляли постоянно вынашивать детей. С помощью метода искусственного оплодотворения было возможным получить до пяти детей за одну беременность. А с помощью генной инженерии и клонирования можно было даже получить ребенка с заранее заданными параметрами. Новорожденные дети тут же шли на операционный стол. А очень часто вообще не дожидались срока окончания беременности практически на любой стадии экспериментаторы могли вынуть плод из утробы матери и, прооперировав, поместить его в биокамеру, где он в дальнейшем рос и развивался.

Гранд-Приор и Резунофф неторопливо прохаживались по лабораториям и наблюдали за тем, как там кипит работа. В бункере было огромное количество лабораторий, а в каждой лаборатории было несколько десятков операционных боксов. И ни один бокс не пустовал. Посетители видели, как люди, одетые в специальные костюмы, предназначенные для работы с "биоматериалом", увлеченно режут и пилят живых людей разного возраста - от стариков до новорожденных, как они вставляют им в тело различные датчики и механические устройства, как они вводят им в кровь различные вещества, как им вместо костей, кожи, внутренностей, мышц, сухожилий и кровеносных сосудов вставляют искусственные "заменители". Подопытных помещали в специальные газовые камеры, в камеры с давлением и температурой значительно выше или ниже нормы, в большие емкости с различными сильнодействующими жидкостями также различной температуры - вплоть до кипятка; просвечивали насквозь всеми возможными видами жестких излучений, подвергали на центрифугах двадцатикратным перегрузкам, пропускали через них электрический ток, помещали в сильнейшие электрические и магнитные поля...

Везде было видно, как оперировали людей - там занимались как различными тканями по отдельности, так и всеми одновременно. Последнее действие называлось комплексной операцией. До восьми человек, не считая ассистентов, стояли возле привязанного к столу и вскрытого от шеи до паха оперируемого и занимались каждый своим делом - головой, грудной и брюшной полостью, половыми органами, конечностями... Хотя все подопытные во время операции были в полном сознании, они не издавали ни звука - все они были лишены голосовых связок еще в момент поступления на этот уровень. Никакие посторонние звуки не должны были отвлекать экспериментаторов от напряженной работы и творческих поисков...

Около одного из столов они остановились. На столе лежал молодой человек лет двадцати. Его тело уже было изуродовано до неузнаваемости предыдущими экспериментами - единственной нетронутой частью тела оставалась голова. Именно ей и занимались экспериментаторы в настоящее время. Они отрезали пилой верхнюю часть черепа и вставили в мозг множество проводков, подключенных к компьютеру. Потом они вынули ему правый глаз, с помощью пилы расширили диаметр пустой глазницы и вставили туда оптический датчик, подключив его теми же проводками к коре головного мозга...

Гранд-Приор и Резунофф пошли дальше. Мельком взглянув на стол, где трехлетнему мальчику вынимали из тела позвоночник, они подошли к барокамере, в которой с каждой минутой понижалось давление воздуха. Подопытным на этот раз был сорокалетний человек. У него уже вовсю хлестала кровь из всех отверстий, смешиваясь с естественными биологическими выделениями. Судорожно корчась на полу, он жутко харкал кровью и испытывал неудержимую рвоту. Его глаза были страшно выпучены, они вот-вот должны были вылезти из орбит - на этой стадии зрение уже необратимо терялось. На синем, даже черном от нехватки кислорода лице человека отчетливо было видно неописуемое страдание. По всему ужасно раздувшемуся телу буквально на глазах свидетелей возникали, расходились и сливались воедино страшные подкожные гематомы... Давление все понижалось и понижалось, и вот уже тело не выдержало внутреннего напора - у человека вывалился на пол кишечник и окончательно выпали из орбит глаза...