Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 7. Волна мысли. Сумеречный мир

— Я не буду произносить прощальные речи. Вы и сами знаете, как мы к вам относимся, парни.

Двери с шипением закрылись. Атомный двигатель взвыл, разогревая реактор. Защелкали реле. Металл замкнул их в себе, как громадная холодная утроба.

— Раз, два, три! Проверка! Проверка! Раз, два, три! Энергетические ячейки создали потенциальные поля, те замкнулись на единую матрицу Вселенной, выделив в континууме пространства короткую дугу орбиты. Расчет уравнений подтвердил ее соответствие. Но пространство и время — относительные концепции. Энергетическая связь корабля и Вселенной включала в себя Солнце, Землю и Марс. Она могла измениться в любую секунду.

— Пост номер один готов.

— Пост номер два готов.

— Пост номер три готов.

— Общая готовность. Все управление на ключ… Ну, парни, держитесь. Четыре секунды до старта, три, две…

«Спокойно, Ворчун, спокойно. Прижмись ко мне, и пусть гигантская лапа придавит тебя к подушке амортизатора. Просто лежи и жди».

— Старт!

Рев, грохот, пронзительный визг, а потом давление и тьма, взметнувшаяся клочьями перед глазами… и сердце, готовое выскочить из груди.

Энергетическая потребность равна интегралу гравитационной функции, взятой в интервале от уровня Земли до бесконечности.

Глава 8

За обзорными экранами повисла ночь, и холодную тьму до самого края вечности заполнили колючие сверкающие звезды. Почувствовав нервную дрожь. Колли отвернулся и тяжело вздохнул. Иногда в горах, морозными зимними ночами, он смотрел на яркое, усыпанное звездами небо, но оно никогда не было таким холодным и безжалостным, как теперь. Отныне все казалось другим. Корабль превратился в скорлупку из металла и пластика, пространство стало бездной между двумя мирами, а Земля и Луна уменьшились до двойной звезды — янтарной и голубой. Высокие горы и широкие равнины, великие моря и бушевавшие океаны сократились до крохотных светлых точек.

Дюзы гудели, их вибрация отдавалась тупой непрерывной дрожью в каждой частичке тела. Колли закрыл глаза, и назойливый гул понес его к Солнцу, которое им скоро предстоит обогнуть. Его швырнуло в море беспокойных снов. Огромные волны из пустоты и звезд ревели и вздыхали, рассказывая о вечном одиночестве. Нет, человеку здесь не выжить, шептали они. Это место не для него.

Он проснулся и увидел Луис, стоявшую в узком проходе между сектором жилых кают и машинным отделением. Она смотрела на обзорный экран, но думала о другом — скорее всего о Земле, — и звезды напрасно подмигивали ей озорными огоньками.

— Привет, — смущенно сказал Колли.

— А-а, это ты, — обернувшись, ответила она. — Как дела? Глупый вопрос, когда живешь бок о бок, когда на виду у одних и тех же людей ты дышишь, ешь, спишь и работаешь, а когда ты начинаешь забывать, что означает слово «уединение», этот вопрос вызывает раздражение и гнев. В первую неделю полета произошло несколько ссор, но они не вызвали серьезных последствий. Колли мало общался с другими членами экипажа. Во время разговоров он робел и замыкался в себе.

— Как мои дела? Нормально, — ответил он, пытаясь улыбнуться. — А я смотрю, ты тоже не жалуешься. Хотя тяжело, наверное — одна среди семи мужиков.

— Конечно, нелегко, — согласилась она, — и с каждым днем все труднее и труднее. Мне кажется, я сделала ошибку, когда согласилась на этот полет.

— Неужели капитан Вэйн не подумал о таких вещах…

— Вэйн!

Очевидно, Колли задел ее больное место. Она даже затопала ногами от возмущения.

— Только и слышишь — Вэйн, Вэйн, непогрешимый Вэйн. Ах, Вэйн — супермутант! Ах, Вэйн — непревзойденный гений. Но почему никто не замечает, что он просто слепой идиот? Стоит с ним поговорить, и тут же становится ясно, что он совершенно не разбирается в людях. Неужели вы не понимаете, что он взял в полет только тех, кто соответствовал его кораблю? Ему плевать на наши чувства. Он видит в нас только винтики и болты для своих механизмов!

Словно защищаясь от потока ее слов, Колли поднял руку к лицу. На миг он почувствовал отголосок той страсти, которая бушевала в ней.

— Успокойся, — прошептал он. — Прошу тебя, Луис. Успокойся.

Она умолкла, прислонившись к стене, и потупила взор.

— Прости меня, Колли.

— Тебе надо отдохнуть. Ты выглядишь очень усталой.

— Какой тут отдых. Здесь слишком шумно.

— Да… Наверное, этот рев тебя просто оглушает.

— Дело не в громкости, — ответила она. — Я могла бы привыкнуть к ней, так же как и ты. Но для тебя эти звуки превратились в фон, такой же постоянный, как и сам корпус. А я слышу все нюансы. Там возникла небольшая вибрация, здесь изменился тон, где-то выше появился свист и потрескивание. Я сижу и ломаю голову, что все это значит, чем закончится и не разлетимся ли мы ко всем чертям до самых дальних уголков Вселенной. Этот рев не бывает одним и тем же. И я не могу к нему привыкнуть!

— Представляю, каково тебе, — с сочувствием сказал он.

— И еще этот Том… Да ты и сам знаешь, я ему немного нравлюсь, но… Миша тоже начинает на меня посматривать, и я словно между двух огней. А другие… Как долго они будут относиться ко мне по-дружески? Я совсем растерялась. И меня это пугает. Колли.

В поисках утешения она вцепилась в его рукав — так по-детски и доверчиво, что он без задней мысли обнял ее за плечи и накрыл маленькую нежную ладонь своей рукой.

— Когда мы доберемся до Марса, все займутся делом и оставят тебя в покое, — сказал он.

— Почему ты согласился лететь? — неожиданно спросила она.

— Не знаю, — сказал он. — Наверное, по тем же причинам, что и остальные. Я просто был восхищен таким огромным и стоящим делом. Но теперь пришла тоска, и я начинаю понимать, что мое место на Земле.

— Ты мне нравишься, Колли, — импульсивно сказала она. — В тебе есть что-то такое… не знаю… не могу сказать. Мы все теперь чуть-чуть разочарованы. И у каждого на этом корабле есть свои сомнения, слабости и страхи. Но ты… Ты лучше всех. Ты как будто из другого, какого-то светлого мира.

Его лицо вспыхнуло румянцем.

— Я тоже боюсь, — прошептал он, отводя глаза в сторону.

— Это здоровый испуг. Ты…

Кто-то вышел из рубки, и на трапе послышались шаги. Колли повернулся и увидел мрачное лицо О'Нила. На миг у него появилось желание отдернуть руки от Луис — она не его девушка, и их могли неправильно понять — но он преодолел свой страх.

— Привет, Том, — сказал он.

Рот ирландца скривился.

— Привет, — ответил он и тихо добавил: — Значит, и ты тоже?

— Что «тоже»? — уклоняясь от прямого ответа, переспросил Колли.