Владимир Колин - Последнее перевоплощение Тристана Старого
Мирно сидя на террасе, они разговаривали, как старые знакомые. Внизу движение множественных людей прекратилось, и площадь опустела.
— Один гость из будущего вашего мира сказал мне, что о тебе будут много писать, — вспомнил через некоторое время Мирг. — Но первым человеком, понявшим, как ты смог выйти через башню дворца, был…
— Алхимик?
— Нет, — улыбнулся Мирг. — Мечтатель.
— Я хотел бы взглянуть на него…
Мирг дал ему необходимые разъяснения, и Старый снова склонился над кнопками машины. Веко дрогнуло.
Он находился в комнате со странной мебелью, в сердце большого города будущего. Ряды книг, не похожих на те, к которым он привык, плотно стояли на полках, шедших вдоль стен. Сидя за столом, мужчина средних лет занимался делом, для Старого совершенно непонятным: ведь он никогда не видел пишущей машинки. Зато он тут же узнал портрет, украшавший стол, и, с усердием человека, вдруг обнаружившего, что он совсем другой, чем думал, принялся разглядывать свое лицо. Затем нагнулся над плечом мужчины и начал читать строки, четко напечатанные на белой странице. Они были написаны на французском языке других времен, но Старый понял их без труда. «Я восстановил его „исчезновение“ вплоть до мельчайших подробностей, — прочел он, — и знаю, что случилось с ним после того, как он пропал из виду виконта де Сюрси…» Мужчина средних лет остановился, протянул руку и взял портрет. Он долго глядел на него и затем поставил ближе, прислонив к бронзовой статуэтке, изображавшей набальзамированного Осириса. Ударяя двумя пальцами по клавишам машинки, он вызвал на белой странице новый ряд букв.
«И иногда я спрашиваю себя: разве это так уж невозможно — получить знак, один-единственный знак — доказательство того, что я не ошибся…» Старый протянул руку, взял фотографию и — унес ее с собой, в недоступный четырехмерный мир, поглотивший его навсегда.
Снова переведя взгляд на статуэтку, мужчина, сидевший за столом, остолбенел. Лицо его побледнело. Быстрыми движениями он поднял книгу, порылся в стопке бумаги, поискал внизу, под столом, перерыл корзинку, полную скомканных бумаг…
И через несколько минут, измученный, распрямился.
На его губах блуждала улыбка, не соответствовавшая глубине его взгляда, устремленного на старую бронзовую статуэтку. Сквозь открытое окно долетал шум города. Он обхватил руками лоб и долго сидел так, неподвижно, наедине со своими мыслями. И на душе у него было тихо-тихо.
Примечания
1
Псевдоним происходит от латинского nescio — «не знаю». (Прим, переводчика.)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});