Джо Мёрфи - Возвращение насекомых

Джо Мёрфи

Возвращение насекомых

Вместо глаз у нее были жуки; крупные золотистые существа, чьи бледно-зелёные усики, похожие на вытянутые тарелки антенн, заколыхались, когда Стерек вступил в отсек. Стерек оторопело уставился на неё. Её груди оканчивались острыми розовато-коричневыми сосками; кожа была темнее, чем у него. Белокурый треугольник меж ног не отличался по цвету от рассыпанной по плечам пышной гривы. Давным-давно Преподы учили его, что этот цвет называется цвет мёда, хотя что такое мёд, он тогда так и не понял.

— Что, не ожидал? — её лицо расплылось в улыбке, от чего оба жука поспешно ретировались в глазницы.

Стерек заставил себя кивнуть, медленно и неуверенно. Левой рукой он ухватился за серую перегородку отсека. Холод полированного металла под пальцами не давал ему сойти с ума тут же на месте. Был он Стерек Тринан, второй инженер «Волдыря», и пришёл он, собственно, в отсек 2112V внешнего обода «Волдыря» по сигналу о неисправности сенсора. Дело житейское, оборудование ломается, инженер чинит. Эта бабёнка, даже если бы у неё были нормальные глаза, а не эта тошнотворная дичь, в план ремонтных работ никак не вписывалась.

— Видел бы ты себя сейчас со стороны, — она хихикнула, и жуки подтянулись кверху в глазницах, как будто напрягались получше рассмотреть, и их усики образовали тарелочки-антенны, слегка загородив собою брови.

— Я думал, тут никого нет, — во рту было так сухо, что он с трудом мог говорить. — Вход в этот отсек Пассажирам запрещён.

— Ну, мне где-то надо было ночевать, — она пожала плечами, и это движение волной прокатилось по телу. — Можно же войти в положение.

— Ты кто? — Вышло слишком громко. Стерек не сводил с неё глаз, и по телу его побежала дрожь. Он почувствовал, как где-то внизу серый его комбинезон натянулся, и перевёл взгляд с её тела на лапки жуков, чёрные, колючие и глубоко входящие в мягкую плоть.

— Меня зовут Бриа. — Судя по голосу, она была гораздо моложе, чем выглядела. Как ребёнок, подумал Стерек, хотя и не знал никого из детей на борту.

Позади неё, в сумрачных глубинах отсека, размытые боковым зрением валялись бесконечные витки разноцветных проводов и угловатые платы электронных компонентов.

— Ты серьёзно повредила сенсоры, — сказал Стерек.

Существа наклонили головки, и их самоцветно-фасеточные глаза на миг сфокусировались на повреждённом оборудовании. Усик-антенна на мгновение вспыхнул светом, затем выпрямился и снова уставился на него.

— А, так вот что это было. Я извиняюсь, но мне же надо было из чего-то устроить гнездо. Пол тут иногда холодеет сильно. — Бриа придвинулась ближе, задрала к нему лицо. Снова хохотнула, низким звуком глубоко в гортани. — Ты же не хочешь, чтобы я замёрзла, или как?

Стерек быстро отступил назад, и в плечо ему врезался угловатый край входного люка. — А глаза, что у тебя с глазами?

— Мне было явлено Царство Жизни. Мне больше не нужны глаза. Мои насекомые сообщают мне больше, чем можно увидеть глазами. — Жуки выпихнулись наружу, высунулись из глазниц, их радужные панцири гордо поблескивали. Левый жук поднял переднюю ногу и принялся чистить усики словно щёткой сверху вниз, челюстями обрабатывая самые труднодоступные места. Рука Брии поднялась погладить застёжки его комбинезона.

— Насекомые? — он смутно припоминал, что что-то Преподы говорили об этом, давным-давно, в его собственном детстве.

— Ты хочешь знать, что они мне открывают. — Это не был вопрос, и Стерек с дрожью душевной осознал, что она права. — Истинную природу «Волдыря», зачем он был построен; они открывают его цель, которая превыше всего, во что ты прежде верил. Они рассказывают мне о Прошлом, когда никто не мог удержать Жизнь под контролем…

— Нет, — сказал он, но она уже подошла к нему, как будто она была Инженером и собиралась к нему подсоединиться; руки её перемещались по его телу. Его глаза, распахнутые и напряжённые, были в каких-то паре сантиметров от этих жутких трепещущих усиков. Стенка отсека давила ему на затылок, как будто его зажали в тисках. Насекомьи глаза поблескивали миллионом микроскопических отражений его ужаса.

— Не бойся, мы всё сделаем быстро, — сказала Бриа, поднимая руки к его шее. От её поглаживаний по коже его челюстей и щёк побежали мурашки. — Как только ты увидишь то, что вижу я, ты сразу всё поймёшь.

Его губ коснулись её губы, сладкие на вкус. От её запаха его всего затрясло и голова пошла кругом. Глаза его закатились, и усики цвета лаванды заполнили поле зрения, но голова его была не в силах отвернуться. Их прикосновение к его глазам, неощутимое как шёпот, донесённый незапамятным ветром, изменило мир вокруг него.

Серые металлические стены вспыхнули ярче, приятно-зелёным. На их поверхности поигрывало струящееся излучение, создавая впечатление безбрежного пространства. Внезапный ветерок разнёс запах Брии, разложил его на сложную смесь ароматов, которым он не мог подыскать названий. Запах влаги, возможно, но гораздо насыщенней и богаче. Холодный металл у него за спиной, казалось, стал мягче, как будто все углы разом сгладились.

Его рука непроизвольно поднялась, на мгновение покрыла её грудь, потом — в отчаянной, неизбывной потребности — двинулась выше, повторила очертания широкой, во весь рот, улыбки, скользнула вверх по немыслимо гладкой скуле, пока большой палец не почувствовал игольный укол хитина, исполненное страсти жало боли. От омерзения Стерек согнулся вдвое. Он вскрикнул и одновременно закрутился на месте, и упал на пол.

— Подожди… — закричала она.

Серые стены обрушились обратно на место; словно торопясь заполнить вакуум, кислая привычная вонь оборудования продула его насквозь. Рыдая, он переходил с места на место по отсеку, на всё натыкаясь, и собственное тело было ему незнакомо. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вспомнил, как надо бежать.

Он нёсся, спасаясь, прочь по коридору, и вслед ему отдавался эхом голос Брии, словно заблудившееся насекомое. Вломившись в шахту лифта, он торопливо углубился в лабиринты «Волдыря». Страх толкал его прочь от Обода; инстинкт направлял его к Центру.

Машинное масло, пот, сотни других запахов заполняли внутренние палубы. Он бежал мимо ошарашенных взглядов Пассажиров в разноцветных комбинезонах и лоскутных костюмах. Некоторые уступали ему дорогу, узнав его красный комбинезон. Другие отступали в сторону, увидев его лицо. Он налетел на торговку, рассыпал её лоток, золотистые и алые стеганые шлепанцы разлетелись до потолка. Кое-как извинившись, он продолжал бежать.

Найди Рикацию, вопил его мозг. Рикацию, первого инженера, любимую, которая знала абсолютно всё о «Волдыре», от самого слабого звена в его молекулярной структуре до сокровенных тайн его безграничных энергетических блоков. Она наверняка знает про Брию. Рикация его обнимет, утешит и, что самое главное, напоит его молоком знания: как уберечь его в дальнейшем от ужасных, преследующих, неведомых.