Ненси Кресс - Свет чужого солнца

В проходе между двумя лачугами появился делизийский солдат и направился прямиком к Эйрис. Темные волосы спадали ему на плечи.

- Только что из Делизии? - спросил он.

Она молча кивнула.

- Ты оказалась возле нужного лагеря. Тебе повезло, что не вышла из-за другого угла. - Он произнес это так, будто не ждал такой удачи. Эйрис взглянула на солдата, но тот, отвернувшись, мрачно уставился на другую деревню, которая находилась гораздо дальше первой.

- Джелийцы? - устало предположила она.

Солдат кивнул, не поворачивая головы.

- Стена сказала... - Эйрис задумалась над тем, что произнесла, и не смогла удержать истерического смешка. - Стена сказала: надо пройти испытание.

- Возьми у Брил жетон. Это там, - солдат указал на ближайшее строение. Фасад представлял собой приплюснутый прямоугольник из камней и глины, в котором не потрудились даже проделать окна.

- Пока не подойдет твоя очередь, можешь пожить там, в трактире, если, конечно, у тебя есть деньги. Если нет, устроишься в этой рощице. Но от южной стены, если рассчитываешь на защиту Делизии, не удаляйся. Караульные охраняют только эту территорию. Нас осталось слишком мало. - Он повернулся, чтобы уйти.

- Постой! - окликнула его женщина.

Солдат даже не остановился, только повторил на ходу:

- Возьми у Брил жетон.

Эйрис направилась к лагерю. По пути она почти никого не встретила: большинство людей скорее всего отдыхало - наступило время Легкого сна. Многочисленные лавки, теснившиеся на центральной площади, в основном представляли собой навесы из вылинявших покрывал, кое-как натянутых на связанные между собой покрасневшие от солнца жерди. Под одним из покосившихся навесов двое мужчин играли в кости. Из глиняной хижины доносился высокий хриплый женский голос. Неожиданно песня оборвалась. В хижине не оказалось двери, и Эйрис ничего не удалось рассмотреть.

Мрачный солдат, выглядевший почище, чем первый, пристально разглядывал вновь прибывшую. Может быть, думал, что она собирается стянуть один из навесов. Обрадованная тем, что даже в этом забытом богом уголке кто-то продолжает считать воровство преступлением, Эйрис подошла к солдату. В отличие от первого, он не носил знака различия, без которого левое плечо солдата казалось голым. Его волосы были даже светлее, чем волосы делизийцев. Одна прядь, того же песочного цвета, что и щетина на подбородке, упала ему на щеку. Светло-голубые глаза на загорелом лице поблескивали, словно прозрачные льдинки.

- Где мне найти Брил?

Солдат еще пристальнее взглянул на нее и резко спросил:

- Зачем?

- Мне нужен жетон. И ночлег.

- Ты собираешься стать проституткой?

Эйрис передернуло от отвращения. Солдат смягчился:

- Если нет, то тебе вряд ли захочется там ночевать.

- Мне сказали, что это трактир.

- Так он и называется. Рядом есть другой, где женщина может выбрать себе соседа по вкусу. Вон то здание в конце улицы.

- Спасибо.

- Кто посоветовал тебе остановиться у Брил?

- Другой солдат.

Он поджал губы. Тут уж Эйрис ни к чему была эмблема, чтобы узнать его ранг. Конечно, он привык приказывать, а не подчиняться.

- Проституция - удел джелиек. Оставь его им.

- Солдат сказал, что мне нужно взять у Брил жетон.

- Да. Чтобы пройти испытание.

- А что, все люди, которые здесь находятся, хотят пройти испытание?

- Нет. Впрочем, большинство из них затем и пришли, но потом передумали. Некоторые торгуют - в основном зерном, которое привозят из поселка неподалеку. Некоторые притопали из праздного любопытства. Других отвергла Стена. От этих лучше держаться подальше; они крайне озлоблены.

Эйрис вспомнился угрюмый голос делизийца: "Пытаешься доказать, что Стена тебя не кастрировала?"

Она выпятила челюсть и сжала кулак так, что ногти впились в ладонь. Солдат внимательно следил за ней, потом спросил:

- Кем ты работала?

Эйрис отметила, что он употребил прошедшее время.

- Стеклодувом.

Он уважительно кивнул: стеклодувов в Делизии ценили. Солдат с любопытством разглядывал Эйрис, но больше вопросов не задавал. От этой деликатности слезы навернулись у нее на глаза. Вежливость - как она могла забыть все за какой-то цикл! "Дурочка", - упрекнула она себя. Усталость, испуг, голод - все, что отошло на второй план, пока ее мысли были заняты Стеной, навалилось с новой силой.

Солдат коснулся ее руки:

- Посиди. Я возьму у Брил жетон для тебя. Стеклодувы не должны общаться с такими, как она. Отдохни здесь, в тени.

Эйрис села, уронив голову от внезапного приступа дурноты.

Солдат подошел к глиняной хижине и постучал в стену у проема. Схватив за руку появившуюся женщину, он выволок ее на улицу. Грязная толстуха с ярко накрашенными веками беспомощно щурилась от яркого дневного света. Солдат и женщина тихо, но ожесточенно заспорили о чем-то. Эйрис успела заметить, как, переходя из рук в руки, блеснула монета, и вот солдат уже направился к ней, сжимая плоский камень, на котором синей краской был выведен номер: 206.

- Сколько я тебе должна?

Слезы Эйрис успели высохнуть. Она давно поняла, что в этом жестоком мире слезами горю не поможешь.

- Шесть харбинов.

Эйрис отдала деньги. Солдат нахмурился; ей показалось, он предпочел бы, чтобы у нее не было денег. Но монеты взял.

- Оставайся с южной стороны Стены. Наши караулы расставлены только здесь. Стена забрала уже много солдат, нас становится все меньше. В трактире или на базаре ты будешь в безопасности. Не высовывайся в вельд. Солдат, похоже, проникся к ней сочувствием, но глаза его по-прежнему оставались пустыми. - Всего хорошего, стеклодув.

- И тебе.

"Трактиром" называлось большое помещение, разделенное в глубине на маленькие закутки-"комнаты", в остальной части люди спали на полу вповалку. Тяжелое впечатление от тесноты усугублял спертый раскаленный воздух. За несколько монет трактирщик позволил Эйрис расстелить свой бурнус в одном из закутков, к которому ей пришлось пробираться, перешагивая через едва различимые в полумраке тела спящих. Несмотря на усталость, Эйрис не могла заснуть и долго лежала с открытыми глазами. Рядом кто-то громко храпел. В первый раз после изгнания из Делизии она чувствовала себя в безопасности и старалась не думать ни о прошлом, ни о будущем.

Наступил Последний свет, и жизнь в поселке закипела. Охотники предлагали дичь, добытую в вельде, свежую рыбу, пойманную в одной из проток неподалеку. Женщины продавали пшеничные лепешки, испеченные здесь же, на камнях, дахофрукты, собранные у подножия холма. В лачуге Брил дымился каф. Запахло едой и сточными водами, воздух огласили крики ссорящихся из-за дичи, наступили часы злобы и суматохи Последнего света перед наступлением тридцати шести часов холода и мрака.