Ганс Кнайфель - Свет во тьме

- Двадцать три... Двадцать три! - в голове четко прослушивалось настойчивое напоминание.

Пестрая игра красок- прямоугольный узор извилистых форм выстраивалась на игровом поле. У него появилось чувство, что шар вертится вокруг оси, но, возможно, это было не так. Шар перед ним распухал.

- Двадцать четыре.

Шар рос и рос; скоро он заполнил все окошки, перетек через его боковые стороны- изгиб поверхности остался и стал заметно четким. Было жаль, что узор поблек и сократился. Внезапно засветилось вторре окошко, в котором появилась поперечная черта, а под ней цветная линия, косо пересекающая черту. Появились цифры. Соответствие! Когда линии совпали, на стороне Ногуэры вспыхнула зеленая лампочка. Выигрыш! Затем над линиями появился круг, возле которого по светло-серому полю окошка медленно ползла точка, которую нужно было ввести в круг.

- Двадцать пять.

Он взялся еще раз за рычаг, который мог свободно двигаться во всех направлениях. Когда он двигал этот рычаг, точка тоже двигалась. Ногуэра безошибочно направил точку к кругу. Она приблизилась... подошла еще ближе, а потом, перед самой линией, круто пошла вверх. Рука двинулась, перенеся импульс на рычаг, который передал его механизму; прибор перед Ногуэрой зло загудел. Точка упала отвесно вниз, коснулась круга и пошла дальше. Мужчина отчаянно пытался переместить точку в круг.

- Двадцать пять... Ты невнимателен.

У Ногуэры не было чувства времени, но это продолжалось до тех пор, пока он не осознал, что, по-видимому, эта игра проиграна. Приборы вокруг него яростно гудели. Точка все еще двигалась по параболе вокруг круга, но в него не попадала.

- Двадцать шесть - конец игры! - сказал рот, зеленая лампочка вспыхнула на другой стороне.

Ногуэра, зная, что следующую игру он снова выиграет, обрадовался сну и еде, которые ожидали его. Он нажал на одну из кнопок. Тяжелые предметы навалились на его тело, вжимая в податливый материал причудливо светившегося кресла, пока в правом углу Лица двигались две разноцветные ленты. Он повернул вправо один из переключателей и, как только треугольные метки соприкоснулись остриями, нажал на другую кнопку. После этого все огоньки погасли, а за спиной сиденья вспыхнула световая лента, наполнившая шарообразное помещение приятным, мягким, желтоватым светом.

- Конец, - сказал голос. - Сидите на месте.

Широкие пластиковые ленты выскользнули из продолговатых щелей на подлокотниках и прижали предплечья мужчины к креслу.

То же произошло с голенями и грудной клеткой. Потом словно насекомое укусило его во внутреннюю часть бедра, и по телу Ногуэры разлилась усталость. Он опустил голову и захрапел.

Сильный удар сотряс шарообразное помещение, и Ногуэра мгновенно проснулся. Он заметил, что что-то произошло, но что, он так никоща и не узнал. Большая Игра закончилась.

В семи тысячах километрах от единственного космопорта планеты с серо-голубого неба Техедора упал С 10. Стальное копье, блеснув в свете солнца, рухнуло вниз, на мгновение застыло на столбе пламени двигателей, и уж потом амортизаторы ткнулись в песок пустыни. Посыпались обрывки жести; вверх взлетели куски раскаленной обшивки. Потом взвыл химический двигатель.

Балансируя на трех столбах пламени, пронзив воздух, в сторону отлетел шар диаметром около шести метров. Полукибернетические сенсорные устройства засекли положение почвы; громко взревели дюзы. Плавно, словно перышко, шар опустился вблизи рощи голубых олив. Тишина, прерванная на сорок шесть секунд, снова воцарилась над ландшафтом. Песок осел, запылив стальной шар. С 10 совершил посадку.

Эта посадка, совершенная Ногуэрой, была его тридцать пятой посадкой. Тридцать четыре раза он выигрывал игру, но на этот раз он не справился с двадцать пятым ходом. И эта ошибка должна стать роковой.

Чудовищный шар пылающего золота плыл над оливковыми вершинами. Сучковатые стволы фильтровали свет Альфарда, распределяли его и отбрасывали длинные тени на бухту. Здесь река делала изгиб, и вода застаивалась. Солнечные лучи преломлялись, попадая на ее поверхность. Танцующие тени и сверкающие зайчики смешивались на потолке жилого вагончика. Анжанет открыла глаза. Провела рукой по волосам и скрестила руки над головой. Туман сна постепенно уходил, и день пробуждался к жизни. На искусственном озере лопались пузыри; на потолке роились калейдоскопические цвета: золото, серебро и другие краски расходились, потом сливались вместе и снова рассеивались. Анжанет любила эти тихие утренние часы. Щелкнул выключатель тихая музыка планетного радио наполнила помещение. Женщина была одна. В радиусе пятидесяти километров здесь не было больше ни одного человеческого существа.

Анжанет отбросила одеяло, встала и почистила зубы, потом надела купальник и побежала вниз, к реке. Она дважды проплыла от одного берега к другому, затем обтерлась огромным полотенцем, натянула выстиранные брюки, сунула ноги в туфли на тонкой подошве и застегнула короткую рубашку.

- Теперь можно начинать, - пробормотала она, сварила кофе, приготовила завтрак и убрала жилой вагончик.

Две машины-вагончика были специально изготовлены для Педагогической службы Земной империи; один вагончик служил для жилья, а другой - в качестве учебного класса. Анжанет преподавала двадцати четырем ребятишкам поселенцев, которые на протяжении четырех планетных месяцев каждое утро прибывали сюда верхом или на ховерах.

Анжанет вытерла стол и начала катать ссфайру по стенной полке взад и вперед. Она все еще хотела спать, поэтому подняла пластмассовые жалюзи на солнечной стороне, включила уборщик. Вся пыль была поднята в воздух в одно мгновение, но заработавшая турбина сильным потоком выгнала ее наружу. Занятия продлятся еще один месяц, потом все уроки будут записаны на мнемоленты. Двадцать четыре ученика частично обучались по программе, что сберегало время и ускоряло обучение.

Анжанет посмотрела на свои наручные часы - модель для пилотов, подаренная одним из друзей по школе еще до того, как она прибыла сюда. Земля - как она далеко отсюда... более чем в десяти годах.

Классную комнату, техническую игру можно было разместить на площадке десять на десять метров; за три часа внутри устанавливались все парты и стулья, сделанные из вставляемых друг в друга металлических трубок. Анжанет проверила ленты в обучающих автоматах, вспомнила прошлый материал и нашла, что все было в порядке; она уселась в тени на стул и закурила. Из жилого помещения вагончика донеслось звонкое гудение, потом вылетел двадцатиметровый хвост ссфайры и уцепился за пучок травы - за ним последовал шар с насечкой. Он помчался к воде над песком, используя в качестве руля хвост.