Эдмунд Купер - Кирон Голова-в-Облаках

Кровь бросилась Кирону в голову. Поток слов готов был сорваться с его губ. Ни одного стула поблизости не было, и он опустился на ковер.

- Надеюсь, ты пришел в чистых штанах, - заметила Элике. - Этот ковер привезли из далекой страны, о которой ты и не слышал, и стоит он больше, чем ты сумеешь заработать своим жалким талантом за всю жизнь.

- Госпожа, - ответил Кирон мягко, - мои штаны чистые, и я вижу, что этот ковер выполнен в персидском стиле. Привезли его из самой Персии или нет, я не знаю. Говорят, фламандские ткачи научились делать ковры под персов; стоят они значительно дешевле оригинальных, что немаловажно для знатных людей.

Ковер был персидский, и Кирон это прекрасно видел. Но какой-то отпор он должен был дать и поэтому выпалил первое, что пришло в голову.

- Неотесанная деревенщина! - взорвалась Элике. - Это настоящий персидский ковер!

- Я действительно происхожу из крестьян и нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, - сказал Кирон, стараясь вложить как можно больше сомнения в интонацию. - Позволите ли мне начинать? - Он почувствовал себя лучше.

- Давай, бестолковый, приступай. Царапай бумагу, раз уж больше ни на что не способен. Да постарайся, чтобы сегодня у тебя получилось лучше, чем накануне, иначе, клянусь, шериф моего отца погонит тебя пинками до самой берлоги Хобарта, который, как видно, впал в маразм, если принял тебя в подмастерья.

- Конечно, я не делаю чести мастеру Хобарту, но это лучший художник на всем юге. А портрет вам понравится, мисс Элике, в этом я вас уверяю.

На некоторое время воцарилось молчание. Кирон рисовал, а Элике слегка ерзала от нетерпения.

Кирон вдруг поверил, что он сумеет найти ключик к этой знатной юной леди. Как все женщины, она наверняка чувствительна к лести. Что ж, сегодня рука не дрожала, и польстить ей он сможет. Глаза Кирон нарисовал побольше и покрасивее, талию поуже, груди пополнее, волосы заставил литься по плечам сияющим каскадом.

Наконец любопытство пересилило, и девушка сказала:

- Ну, взгляну-ка я на твои потуги, мальчик. Кирон поднялся, но от долгого сидения в неудобной позе ноги его затекли, и он тут же сел снова. Элике расхохоталась.

- Не иначе, у тебя ноги отнялись от страха перед моим недовольством.

Кирон промолчал. Он взял рисунок и, прихрамывая, подошел к клавикордам, где развернул бумагу перед девушкой.

Она погрузилась в созерцание.

- Нос у меня не кривой, - промолвила наконец Элике, - а уши поменьше. Но по сравнению со вчерашним уже лучше. Может быть, есть надежда.

- Благодарю вас, госпожа.

- Я сказала «может быть», а это значит, что может и не быть. - Она кинула взгляд в окно. - Смотри, дождь перестал. Теперь мы поездим верхом.

- Госпожа, - в замешательстве пробормотал Кирон, - я не езжу верхом. Моя задача сделать несколько набросков в различных положениях и...

- Твоя задача, мальчик, угодить мне. Мастеру Хобарту заказали мой портрет верхом на лошади. Так вот, чтобы получше узнать людей, а заодно и посмотреть, какова я в седле, ты тоже будешь выезжать. Жди здесь, я переоденусь.

Кирон ждал, а книги притягивали его, словно магнит. Какое множество книг! Прекрасных, роскошных книг. Они, должно быть, стары, очень стары. Священники, в силу необходимости, разрешали использовать печатные станки, но лишь для распространения священных текстов. Здесь же были книги не только о жизни и подвигах Неда Лудда, но и труды по всевозможным темным и неясным темам.

Мисс Элике переодевалась долго. Оставшись наедине, Кирон принялся изучать книги. В основном это были невообразимо старые фолианты. Корешки изгрызли мыши, бумага порыжела и покрылась пятнами времени. На полках стояли биографии владельцев Аранделя, книги по истории, военному делу, сельскому хозяйству, охоте, географии, торговле с далекими странами, а также труды по астрономии. И там же была одна тонкая, невероятно истрепанная, неправдоподобно древняя книга о развитии дьявольских машин, в том числе летающих по воздуху.

Кирон с жадностью схватил ее. Продираясь сквозь трудные и вообще непонятные слова, он читал о людях со странными именами, творивших странные дела, о братьях Монгольфье, Отто Лилиентале, Сантосе Дюмоне, пока не вернулась мисс Элике.

Кирон виновато захлопнул книжку и поставил ее на место.

- Мальчик, разве я позволяла тебе смотреть книги моего отца?

- Нет, мисс Элике.

- Тогда и не делай этого. Пошли, покатаемся на лошадях.

Мисс Элике очень нравилось происходящее. Именно так она все и задумала.

Для Кирова оседлали кобылу, настолько старую и миролюбивую, что, как заметила Элике, едва научившийся ходить ребенок вполне смог бы ею управлять. Себе Элике выбрала красивого, норовистого скакуна.

Дождавшись, когда конюхи более или менее устроили Кирона в седле, она поскакала вперед, позволяя коню самому выбирать путь между разбросанными домишками, обозначающими зарождающийся город. Кирон старался не отставать, выбивая зубами дробь и тяжело плюхаясь задом о седло.

Люди с интересом смотрели на мисс Элике. Женщины приседали, мужчины прикасались к шляпам. Все поражались, что сопровождает ее Кирон, подмастерье, и веселились его неумению держаться в седле. Наблюдая за отчаянными усилиями Кирона, не смогла сдержать улыбку и Петрина. Два или три обнаглевших подмастерья даже позволили себе позубоскалить вслух.

За Аранделем мисс Элике пустила коня легким галопом. Земля еще не просохла после дождя, но ехать было легко. Правда, не для Кирона. Не обращая на него внимания, старая кобыла вовсю неслась за скакуном мисс Элике.

Вскоре Кирон бросил поводья и беспомощно повис, вцепившись в гриву несчастной скотины. Было ясно, что рано или поздно он свалится.

Мисс Элике выбрала путь вдоль берега вздувшейся от дождей реки Арун. Это был коварный выбор, ибо Кирон мог полететь и в воду.

Лудд отвернулся от него, все произошло именно так. Кирон шлепнулся в жидкую прибрежную грязь, приняв часть удара на плечо, а часть на спину. Таких падений он не испытывал даже в борцовских состязаниях.

Элике хохотала от души.

- Ну, подмастерье, как ты рисуешь, так и ездишь верхом! Давай, садись в седло, мальчик. Не стой чучелом. Я не собираюсь ждать тебя целую вечность!

Из последних сил Кирон взобрался на лошадь. Превозмогая боль, он тронул кобылу с места, но долго в седле не удержался. На этот раз, однако, он предпочел упасть не в реку, а на луг. Дрожа от боли, Кирон встал на ноги и машинально попытался снова взобраться в седло.

- Довольно, мальчик. Ты так перепугал мою бедную лошадь, что она будет сбрасывать тебя каждый раз, едва почувствует твой вес. Бери ее под уздцы, мы возвращаемся. Я поеду медленно. Да смотри, веди ее осторожно, она не привыкла к таким олухам, как ты.