Альгис Будрис - Железный шип

– Следи за своими волосами – с этих пор они должны быть короткими, – назидательно сказал Белому Первый Старейшина, провожая его к котлу с горячей водой, где должен был свершиться ритуал бритья.

– Ага, – ответил ему Белый и оглянулся через плечо. Филсон Красный и Гаррисон Черный стерегли его амрса. Сказать наверное о том, являлась ли ухмылка на лице Филсона настоящей, было нельзя, но вот о Гаррисоне это можно было сказать определенно – он скалился во все тридцать шесть.

Итак, волосы Белого были коротко подстрижены недрожащей рукой брата, его прилюдно назвали Почтенным Джексоном Вторым, толпа смеялась и веселилась, ибо так должно было быть. И Джексон Второй стоял и думал: "Эх вы, люди, глупые, счастливые люди! Вы же убиваете меня!"

Глава четвертая

1

– Ну, значит, Второй, ты добыл его, эдакого мясистого, – сказал ему Салс Мовери, молодой, но вполне уже оперившийся фермер. Было время, когда Мальчик Джексон и Мальчик Сэмсон, кем был Мовери в ту пору, дружили, были приятелями по играм. Примерно тогда же Дорри Ольсон овдовела и сделалась Дорри Филсон. Мальчик Сэмсон решил, что ему позволено говорить об этом при Мальчике Джексоне вслух и это в тот же миг стоило ему его имени, ждать пришлось не долго; удержаться же с другими готовящимися в Почтенные с только что сломанными ребрами никому еще не было под силу.

И вот теперь он тоже здесь, потный с огромными глазами – как же, дотронуться до Почтенного, такая честь – а в его глазах нет злобы, нет совсем.

Тем же вечером вокруг Шипа должно было состояться пиршество – поедание свежеубитого амрса. Согласно ритуалу, Джексон Второй должен сам выбрать тех, кто достоин отведать мясо птицы, а значит и разделить победу Джексона. Персонально приглашенные на трапезу выбирались из числа тех, кто – как считалось – в годы юности свежеиспеченного Почтенного проявлял по отношению к нему особую благосклонность и внимание. Выбор «нужных» людей – занятие не простое. Непонятно, какой смысл имелся в такой традиции, но одно Белый знал точно – до начала пиршества ему предстоит увидеть немало заискивающих глаз, услышать огромное число льстивых речей и сомнительных комплиментов. Да в такие моменты всегда непонятно откуда появляется множество якобы выдающихся и не очень, но обязательно ласковых якобы друзей.

Итак, отец Второго был давно уже мертв, его мать – с Филсоном Красным, брат как мог постарался вырастить его приличным человеком, по мере возможностей, конечно. Довершением же всего было это утреннее происшествие. И как ни крути, у Второго не было ни одного нежно любящего его дядюшки или тетки не фермерского сословия и у него совсем не было друзей.

В это утро друзья появятся сами собой, но есть одно обстоятельство: все были в скором времени отправятся в пустыню, а Второго ни чуть не прельщала необходимость распинаться перед ними сегодня вечером. Люди стояли вокруг него и смотрели ему ожидающе в рот, Первый Старейшина, устало шаркая подошвами ног, уже направился ко входу в Шип, туда, где обитали все Почтенные и Джексон Второй не нашел ничего лучше, как сказать:

– Послушайте, – он оглянулся вокруг себя, подумав о том, что мог бы сейчас перед всеми назвать имя Петры Джованс, а потом понаблюдать за реакцией каждого. – С начала мне нужно сделать что-нибудь вот с этим. – Второй указал на рану на своем плече. – А потом, до вечера, я навещу всех моих друзей.

Он решительно двинулся вперед, разрезая толпу, мимо Мовери, мимо своего брата, мимо возгласов разочарования. Краем уха он разобрал, как они шепчутся о том, что на своего амрса он наверняка решил пригласить более знатных гостей, но ему было наплевать на эти слова, потому что он ожидал их услышать. Его брат Джексон Черный протолкался за ним следом и пошел рядом.

– Эй, не дело так поступать! – сказал он.

– Если бы я всегда поступал так, как нужно, ты лежал бы сейчас мертвый с дюжиной дыр, – ответил ему Джексон Второй на ходу.

Он шагнул в овальную дверь Шипа так, будто прожил здесь всю жизнь. Его учили этому: рисовали палочками на земле план Шипа, который он должен был запоминать, место расположения комнат Первого, помещений для хранения оружие, обитания врача, и, наконец, его собственной комнаты, в которой он будет спать после того, как вернется из пустыни со своей первой загнанной птицей.

Все было организовано так, чтобы фермерам казалось, что эти великие знания появились в его голове сами и вдруг, чтобы ребятишки бежали рядом с ним, но сохраняя почтительную дистанцию, вытягивая шеи и восхищаясь твоей уверенностью в себе. Перед дверью они, конечно, остановятся, потому что общеизвестно, что любой не посвященный в Почтенные немедленно заболевает и в скорости умирает, если лишь однажды попробует ступить внутрь железного святилища. В детстве Джексон Белый бывал в Шипе два или три раза, и даже пробегал по одному из его коридоров. И он не заболел после этого и не умер. У него было достаточно сообразительности на то, чтобы делать это украдкой и не попадаться никому на глаза, так как про себя он молчком решил, что если кто-то из Почтенных его за таким занятием поймает, то заболеть и умереть его просто-напросто заставят. Кроме того, из этих опасных вылазок он не узнал ничего полезного, за исключением того, что изнутри Шип такой же железный, как и снаружи, разве что железо окрашено.

Внутри Шипа отовсюду доносилось глухое постукивание и гудение; металлический пол под ногами вибрировал. Кроме того, во внутренней части Шипа имелись огромные пространства, начинка которых была ему неизвестна. По предположению Второго (тогда еще Белого), в этих объемах находились машины Шипа. Что-то должно было давать энергию, приводящую в движение плуги. Что-то должно было добывать воду, поступающую в краны и текущую на поля, без чего не мог вызревать урожай. Белый никогда не верил в то, что мертвые в Возмире будут ради таких мелочей отрываться от трапез и призывать на помощь свою магию. А если это было действительно их рук дело, то зачем, спрашивается, здесь торчит этот Шип?

Теперь же, когда по его разумению выходило, что Шип дает силу и шлемам Почтенных тоже, верить в волшебное происхождение этой силы, которую могла остановить первая попавшаяся груда камней, было более чем глупо. Возможно ему разрешат посмотреть на эти машины, конечно если он будет хорошим мальчиком и будет играть по правилам и дальше. Второй подумал о том, что когда-нибудь, может быть он сможет получить право управлять этими машинами, если, конечно, это вообще допустимо для Почтенных, а если подобное не осуществимо в принципе, то какой толк тогда от таких машин? Какой смысл в том, что он будет играть по правилам?