Джеймс Шмиц - Симбиоты

Перр Хаса подскочила:

— Значит, я могу пойти к Блефро? Торай пожала плечами:

— Если тебе так хочется, малышка…

Она направилась к двери и покинула помещение. Перр Хаса вприпрыжку пересекла всю комнату и выбежала через другую дверь. Аттук встал, посмотрел на Триггер, ухмыльнулся и вышел в коридор.

Триггер с подозрением отнеслась к тому, что ее оставили в одиночестве. Столик с подносом и стулом, на котором она сидела, стал утопать в ворсистом ковре до тех пор, пока не скрылся из виду совсем. С ними канул в неизвестное и ножик, который едва не дотянулся до шеи соматического монстра. Морской пейзаж, на который всё свободное время пялился Аттук, погас, словно выключенный монитор.

Вероятно, Триггер перестала быть, интересна хозяевам спутника. Она встала с диванчика и направилась к двери, которую Перр Хаса оставила открытой. Покинутый диванчик тут же въехал в стену.

Девушка выглянула за дверь и обнаружила беспредельное пространство — равнину, покрытую скудной растительностью и упирающуюся на горизонте в горную цепь. Впереди, примерно на расстоянии ста-ста пятидесяти метров от входа, Перр Хаса скакала на одной ножке, имея направлением своего движения громадный валун. Темный прямоугольник у основания валуна не оставлял сомнений втом, что там находится вход.

Блефро там? Что это за странное место?

Перр Хаса, наверняка, знает ответ.

Триггер внезапно остановилась. На какое-то мгновение ей почудилось, что стены помещения стали извиваться, как живые, постепенно образуя большое металлическое куполообразное здание, дверь которого оказалась в другой стороне от нее. Потом это архитектурное наваждение пропало. Пленница не поверила своим глазам, ибо стены, прежде золотисто-зеленые, а потом — отдающие металлическим блеском, вообще куда-то исчезли, а она очутилась посредине равнины, где была Перр Хаса и валун с темным прямоугольником на боку.

Времени на размышление не осталось. Перр Хаса уже преодолела полпути к валуну. Триггер ринулась вдогонку, но шагов через сто была вынуждена резко остановиться. То, что остановило девушку на этот раз, представляло собой розовую полосу света, разлитую в воздухе прямо перед ней. Это был силовой экран, и все, что виднелось за ним, плыло в мареве, как над заасфальтированным шоссе в жару.

5

Оказавшись на равнине, Триггер попала на самом деле в лабиринт, который представлял собой анфиладу отсеков, где реальность была причудливо перемешана с иллюзорным. Эту смесь визуально нельзя было разделить на то, что истинно, и на то, что истиной только кажется, да и остальные чувства помочь в данном случае не могли. Стены лабиринта образовывались силовыми экранами, обнаружить которые можно было только при физическом соприкосновении. На него они отвечал и легким поблескиванием, огораживающим пространство примерно на метр в каждом направлении. Девушка держалась вдоль такого экрана, ощущая холод кончиками пальцев. Примерно через каждые пятнадцать метров экран кончался, и она оказывалась в другом отсеке с другими иллюзиями, где новый экран заставлял ее двигаться уже в новом направлении.

Сначала она продолжала двигаться по инерции, надеясь, что лабиринт когда-нибудь закончится. Одно было ясным с самого начала: ей нельзя вернуться тем же путем, каким она пришла; указывающий механизм лабиринта действовал однонаправленно. Девушка минула лесную поляну, где мелкий слепой дождик окропил ей волосы и свитер, а минуту спустя она уже брела по гребню бесплодного ночного бархана, пытаясь найти в сплошной мгле огоньки хоть какого-то населенного пункта. А потом угодила чуть ли не в эпицентр торнадо. Еще позже прошла краем болота, над которым туманным облаком поднимались миазмы, и какой-то шевелящийся туман медленно плыл над тропой. Всю дорогу Триггер сопровождали самые разнообразные звуки: то проявления бурной жизнедеятельности каких-то животных, то зловещий шелест деревьев, то резкие щелчки и плеск над угадываемыми водными потоками. И еще кое-что стало вскоре понятным: не попадалось ничего такого, что можно было использовать в качестве хоть какой-то замены оружию. Она то и дело натыкалась на камни в ладонь величиной или сломанные сучья, но каждый раз, когда она хотела их поднять, они оказывались иллюзией. А, скажем, растительность, которая не являлась визуальным эффектом, была, очевидно, изготовленной из некого материала типа пластика, а он не поддавался ни перекручиванию, ни растяжению на разрыв. Ни листика не сорвешь, ни пучка мха.

И тут окружающее неожиданно намекнуло на грозящие ей в будущем неприятности: огибая дерево, Триггер чуть ли не наткнулась на голые лиловые ступни — удавленник, свисающий с ветки. Она отшатнулась, а труп повешенного медленно завращался вокруг оси, которой являлась старинная пеньковая веревка. Сразу после этого девушка оказалась как бы в зале, уставленном множеством зеркал, в каждом из которых она отражалась в увеличенном виде, причем, если одно отражение показывало ее висящей в компании с тем самым удавленником на одном суку, то в другом демонстрировало бредущей по зыбучим пескам, не догадываясь, что следом тащится Некая серая фигура самого неприятного вида… Пришло понимание, что все это — компьютерная графика обратной связи, вызванная к жизни ее появлением в данном отсеке.

Уже несколько минут спустя Триггер очутилась на воображаемом пляже, где ничего пугающего или просто неприятного вокруг не наблюдалось. Песок был настоящим песком, а ленивый прибой плескался в нескольких метрах от ног Триггер. Пахло водорослями и свежестью. Периодически доносились резкие крики чаек или тварей, очень на них похожих, носящихся над волнами.

Часть секции показалась Триггер знакомой — похоже, здесь она уже однажды проходила. Хотя оптические иллюзии были новыми, но песок под ногами был тот же самый. Правда, раньше здесь было не море, а зыбучие пески.

Ага, подумала девушка, конструкция лабиринта меняла иллюзии время от времени, чтобы сбить столку. Положение силовых экранов могло тоже меняться и, как бы в доказательство этого тезиса, стало сдвигаться прямо у нее на глазах. В этом не было ничего странного — активно действующая часть лабиринта не может быть слишком обширной в ограниченном пространстве спутника. Если Триггер и подойдет, паче чаяния, к выходу из лабиринта, никто не запретит генерирующему очередную модель механизму преградить ей путь силовым экраном. Значит, здесь можно бродить до бесконечности, следуя бесчисленным иллюзиям, если такова цель компьютера.

Каким бы ни был задуман лабиринт, безобидным его явно не назовешь. А визуальный ряд выдавал злобные устремления тех, кто его использовал. Наверное, она не первая шла через эту машину грез наяву, а за экранами обязательно кто-то сидел и наблюдал за реакциями испытуемых. Ее завлекли сюда обманом, воспользовавшись тем, что пленница последовала за Перр Хасой, и теперь насылали на нее обманки, вероятно, для того, чтобы снизить сопротивляемость ее психики и сделать доступной для последующего перемещения.