Владимир Журавлев - Сын планеты

Я оказываюсь внизу, даже не думая, зачем. Гулкие барабаны гремят в голове и оглушают. Ревут боевые трубы — ВРАГ!!! Шок-нож! Ногой его, и вдогонку свой! И веером запасные лезвия, и винтом по кругу! Тигр в глубине моей души хрипит и рвется наружу — ВРАГ!!!..

Отделение лежит. Лежит циничный Непобедимый со своими дружками, лежат бывалые тренированные спецназовцы.

— Ну и что из того, что слышу радиоволны? — говорю я напарнику. — Какой от этого прок, если передают всякую дрянь? Я не могу найти передачу по своему вкусу, потому что ее просто нет! Всякую дрянь передают! Только голова болит …

Напарник ничего не говорит. Он озадаченно прикидывает высоту сарая, на который я машинально запрыгнул, возвращаясь на свое место. Мда, отвлекся и выдал себя. Мне еще очень сильно недостает самоконтроля.

— Я выдвинул корпус перехвата вторжений на боевые исходные, — угрюмо доложил Санго Риот. — Я развернул его и против Первой Желтой, и против Второй — сил хватает. Транспорт для астероида-Хранилища находится в постоянной готовности. Ученые моего Центра разработали для захвата астероида силовой невод, он испытан и годится для транспортировки. Курсанты разведцентра отмобилизованы в две штурмовые группы для захвата центров управления ядерным оружием аборигенов. Служба разведки отслеживает все действия противника.

— И что? — с легким недоумением спросил доктор Бэра.

— Я могу начинать боевые действия?

— А вы можете их начать? — внезапно заинтересовался доктор Бэра и даже слез с подоконника. На этот раз его Дом находился на сороковом этаже жилых сотов, упасть вниз от удивления было нежелательно.

— Могу!

— Ну вот! — облегченно вздохнул доктор Бэра. — Сами спросили, сами ответили! Всегда бы вопросы решались так просто, так нет же …

И он отправился на подоконник. Командир пограничников упрямо не выключал экран. Доктор Бэра с жалостью глянул на него.

— Ну почему, чтоб убрать жалкий астероид, необходимо устроить драку? — подумал доктор Бэра. — Вот стоящий вопрос! Задать бы его, да нельзя. Какой смысл спрашивать у газонокосилки, зачем она уничтожает траву? Санго Риот — воин, он по-другому не умеет. Все они на Границе — воины. Драчуны. Хулиганы. Бандиты. Командир пограничников, по крайней мере, хороший воин, следовательно, обойдется наименьшими жертвами.

— Что докладывает ваш корпус внепланетных наблюдений? — вежливо поинтересовался доктор Бэра.

Игру следовало доводить до конца, даже если она надоела.

Санго Риот дрогнул — странное движение в исполнении гиганта! — и доктор Бэра с запозданием припомнил, что корпус наблюдателей, кажется, не совсем удачно десантировался …

— Наблюдатель сообщает, — бесстрастно сообщил пограничник, — что на Второй Желтой действуют лаборатории войны, их координаты уточняются. Продукция лабораторий — боевые машины десанта. Созданные на базе людей. Мы называем их киборгами. На Второй Желтой их называют …

Санго Риот осекся. С юного лица члена Совета Асторы на пограничника глянули древние усталые глаза старика.

— Я догадываюсь, как их называют, — вздохнул он. — Извините, но я вынужден открыть вам Великую Тайну.

— Про Брахму, что ли?

— Что вы! — отмахнулся доктор Бэра. — Это вообще не тайна, это читают детям! Но вот вам действительно Великая Тайна: Астора не боится людей. Любых людей. В любом количестве. В частности, поэтому ваш десятислойный кордон у Холма Прощаний не имеет практической ценности. Кого Астора действительно боится, так это киборгов. Не опасается, не сторонится — именно боится. Панически. Такой путь развития людей — это процветание человечества, в примитивном, разумеется, смысле — и смерть Асторы. Добавлю: отсветы первой войны с киборгами до сих пор озаряют небеса Асторы изумрудным сиянием.

— Не понял, — признался пограничник.

— Что неудивительно — ведь это наша другая Великая Тайна. Вы так желаете приказов? Вот вам мой первый приказ: чтоб ни один киборг не проник на священные земли! Ни один! А наблюдателя, передавшего ценнейшую информацию, наградить! Щедро! И, разумеется, он должен получить статус Пограничника. Ведь в корпус наблюдателей, если я правильно помню, вы вербуете всякое отребье, приманивая сказкой о гражданстве? Или я не прав?

— Вы правы, — признал Санго Риот. — Но … мы не знаем, кто этот наблюдатель. Он использует неизвестный нам передатчик и не использует известные нам коды. Передает открытым текстом. Но это не фальшивка, мы проверили.

— Не фальшивка, — пробормотал доктор Бэра. — Проверили …но кто проверит вас? … Да, вот еще что: ваш силовой невод не поможет. Вы сможете убрать астероид, но не Хранилище. Вообще, какая дикая мысль — ловить неводом Брахму!

— Не понял, — сказал гигант привычную фразу.

— Хранилище управляется изнутри. Есть два пути, чтоб туда попасть. Можно умереть. Матрицы всех людей попадают в Хранилище. Но, правда, не факт, что ваша матрица сможет убедить Хранилище в необходимости покинуть данный сектор космоса. Путь второй — слияние с Брахмой. Но я не понимаю, какой смысл вкладывают ваши верующие в это выражение. И, опять же, послушает ли Хранилище слившуюся с ним душу? Уж очень разные весовые категории, если говорить понятным вам языком. В общем, успехов вам, пограничник!

И доктор Бэра выключил экран.

— Так, значит, ты — зёгэн? — цедит Непобедимый.

Он уже очухался. Он уже отмылся. Он поднялся к нам на крышу казармы и теперь цедит:

— А почему считается, что ты — зёгэн? — размышляет он. — В спаррингах, например, я тебя бью.

Мой напарник жизнерадостно ржет, уставившись на деформированное лицо Непобедимого. Тем самым он подписывает себе смертный приговор, но ничуть этого не боится. Не боятся же быки неизбежной смерти на бойне.

— А это — случайность! — объясняет Непобедимый. — Никто не ожидал от старика такой прыти. Теперь ожидают. Побить всех возможно — но только один раз. Так в чем ты зёгэн? Слышишь радио? Но это ты так говоришь. Может, у тебя есть маленький приемник в кармане? Пояс? У тебя есть пояс. И у меня есть пояс. У всех есть пояс! Но твой — светится. Значит, хороший пояс, с лампочкой. Снайперу удобнее целиться тебе в живот. Так в чем ты зёгэн? В словах. Назвался сам, чтоб все боялись. Но я — не все! Понял?

Он легко спрыгивает вниз. Напарник заинтересованно швыряет ему в спину комочек глины. Прыжок! Непобедимый взлетает обратно — почти как я. Хлесткий удар — и напарник надежно уплыл в аут.

— Вы бы лучше подружились, — бормочу я.

— Нет, не получится, — с сожалением отзывается Непобедимый, присаживаясь рядом. — Он только к тебе привязался, животное… Такие, как он, признают одного хозяина.