Михаил Пухов - Случайная последовательность

– Спокойно. Если мы вернемся на Лигурию, то попадем под скальпель. Теперь ваш камень вас не спасет.

– Вы считаете, что это камень?..

– Безусловно, – пожал плечами Греков. – Галанит – это опознавательный знак, по которому роботы узнают друг друга. Они приняли вас за своего, а потом, видимо, обнаружили останки тридцать первого и поняли ошибку.

– Но наш внешний вид? Разве мы похожи на роботов?

– Жизнь групп рассчитана не на полгода, – сказал – Греков. – Старые модели постоянно сменяются другими, более совершенными. Ни внешний вид, ни другие конструктивные особенности не имеют значения.

– И остается только этот камень?

– Да, – кивнул Греков. – На вашем месте я бы его снял. Он радиоактивен.

Ковальский бережно отодрал галанит от клейкой полоски над карманом куртки. Он повертел голубой кристалл в руках.

– Куда бы его деть? Жалко выбрасывать такую красивую и полезную вещь.

– В контейнер. Вы специально запаслись контейнером.

Ковальский отвинтил крышку и опустил кристалл галанита на дно.

– Подходящая квартира для такого заслуженного камня.

– Я предлагаю подселить к нему жильцов, – сказал Греков. – В прошлый раз я растерял почти все фрукты, которые собрал.

– Это ваша добыча, – засмеялся Ковальский, – но мы будем препарировать ее вместе. Я не против.

Они двинулись вниз по склону холма, и все было как в прошлый раз – над головами слышалось шуршание белых крыльев, трава жадно цеплялась за ноги, но отступала, наткнувшись на плотную кожу высоких башмаков и непроницаемую ткань комбинезонов.

Когда они вышли на опушку, здесь все тоже было по-старому: ласковый шелест листвы, изумрудная зелень лужайки. Ничто не напоминало о том, что произошло здесь всего несколько часов назад. Люди быстрым шагом направились в обход рощи, повторяя маршрут Грекова.

За знакомым поворотом также не произошло никаких изменений. Прохладно манила тень рощи. Среди упругих ветвей алели многочисленные плоды. Над головой что-то шептали нетерпеливые крылья.

Под ногами в высокой траве по-прежнему белели кучки костей. Рядом валялись рассыпанные в беспорядке фрукты.

– Что это? – спросил Ковальский, указывая на кости.

– Как видите, – ответил Греков. Он наклонился, собирая фрукты и укладывая их в контейнер. Ковальский последовал его примеру. Хищная трава норовила ухватить их за руки. Иногда ей это удавалось, и на ладонях оставались красноватые полоски.

Оказалось, что в прошлый раз Греков отобрал у дерева ровно столько, сколько было необходимо. Емкости для биологических образцов были заполнены доверху, но на траве тоже ничего не осталось. Люди пристегнули заполненные контейнеры к поясам и двинулись в обратный путь.

– Бесхозяйственность, – сказал Ковальский, когда они прошли приблизительно полдороги и приближались к подножию холма.

– Что вы имеете в виду?

– Лигурийских роботов, – продолжил Ковальский. – Это непостижимо. Огромные толпы роботов сидят на Лигурии и работают на холостом ходу. Неужели никто не думает над тем, как вернуть их на Гамму?

– Отчего же, – сказал Греков. – Такие предложения были. Но какой в них смысл? Вы же знаете, что вероятность вернуться с Лигурии составляет всего двадцать пять процентов.

– И прекрасно, – оживился Ковальский. – Значит, можно вернуть четверть группы, что-то около десяти роботов. Разве этого мало? Нужно только снабдить их соответствующей программой…

Они достигли цели без дополнительных приключений и остановились у входа. Греков смотрел в темное отверстие Туннеля с почти суеверным страхом. Впервые за сегодня он по-настоящему осознал, что возвращение на Гамму реально, что сейчас шансы равны, что все зависит от них самих. Если войти в Туннель в нужный момент – они вернутся на Гамму. Но через миг все будет упущено.

Он стоял в нерешительности перед черным отверстием в невысоком песчаном обрыве.

– У меня четкое предчувствие, что сейчас мы окажемся дома, – проговорил Ковальский. – Предчувствие меня редко обманывает.

– Плюньте через плечо, – серьезно сказал Греков.

Они вошли в Туннель. Но вместо узкого желоба ущелья вокруг них опять расстилалось огромное заснеженное пространство, усеянное ледяными айсбергами.

– У меня от этих переходов скоро откажет мозг, – пожаловался Ковальский. – Очень уж они неожиданны.

Греков окинул взглядом равнину. Он сразу нашел то, что искал.

– Смотрите. Они уходят.

Цепь высоких черных фигур, ритмично покачиваясь, удалялась, направляясь к ледяному утесу.

– Они еще могут вернуться, – озабоченно сказал Ковальский. – А я сунул галанит на самое дно контейнера!

– Вряд ли он вам понадобится, – сказал Греков.

Они снова вошли в Туннель.

Первое, что увидел Греков, было море – бескрайнее, серое, изборожденное барашками. В уши ворвался полузабытый мерный гул, всепроникающий, успокаивающий. Греков ощутил на лице мелкие холодные брызги, и его ноздри затрепетали, встретив ни с чем не сравнимый запах соленой воды, влажного ветра, выброшенных на берег водорослей.

Они стояли на узком галечном пляже в нескольких метрах от линии прибоя. Пляж изредка прерывался тесными группами валунов, окутанных тучами пены. Галька на берегу была мокрая, так как набегавшие волны время от времени подползали к ногам людей и касались основания обрыва, отмеченного сплошной полосой бурых водорослей.

Голый каменистый обрыв, у которого они стояли, вертикально вздымался вверх, постепенно переходя в высокий пологий склон, поросший жухлой травой, редким кустарником, низкорослыми хвойными деревьями.

Вверху нависало свинцовое небо, и рваные края облаков проносились низко над головами.

Ковальский потянул Грекова за рукав. Они переглянулись, и Греков понял, что они думают об одном. Но он боялся высказать вслух то, что вертелось на его языке. Не сговариваясь, они двинулись вдоль берега в ту сторону, где в сотне метров от них обрыв опускался к морю.

Вскоре они вышли на край узкой лощины, по дну которой извивалась лента ручья. Склоны лощины были зеленые, поросшие густым кустарником. Ручей впадал в море, образуя небольшую бухточку. Гальку на берегу бухты заменял чистый песок, и там, где ручей впадал в море, красовалось мутное пятно. Волнения здесь почти не было.

– Смотрите, крабы! – крикнул Ковальский. Он стоял на коленях возле воды и переворачивал плоские камни. Его глаза возбужденно блестели.

Греков приблизился. Ковальский, запыхтев от натуги, приподнял очередной камень. Из-под камня боком побежали юркие существа. Ковальский счастливо засмеялся.

– Крабы! – повторил он восторженно. – Смотрите, какая прелесть!