Сергей Гжатский - Колодец

Словно в каком-то страшном сне покидал Симаков Нижнюю Верею.

"Что за напасть такая? Что за наваждение? За одно только утро погибают два нужных мне по зарез человека! Это как понимать? Ну, смерть Антона, куда ни шло — случайность! Но убийство Поликарпова, совершённое час спустя, это уже система. Просто заговор какой-то, ей Богу! Чертовщина! Мистика! "

Он до того расстроился, что не заметил, как выехал из города. Очнулся только на пустынном шоссе. Съехав на обочину заглушил мотоцикл и глубоко задумался.

"Куда теперь? Домой? А как же колодец? Нет, теперь мне без него житья не станет. Но что же дальше делать? "

И в этот миг память подсунула ему словно спасительную соломинку забытое имя ещё одного лозоходца!

"Врешь, не всё ещё потеряно! — обрадовался Симаков и отыскав в записной книжке старый адрес, записанный им чуть ли не на следующий день после свадьбы, снова завёл мотоцикл.

"Поеду-ка я к нему прямо сейчас, а то до завтра, неровён час, и с ним какая беда приключится! "

Через пять минут воспрянувший духом и окрылённый новыми надеждами Симаков всё дальше и дальше уносился прочь от города. Он ни разу не оглянулся назад и потому не заметил как в хвост к нему пристроилась тёмно-вишнёвая "Мазда".

ГЛАВА 5. Проверка боем

Проклиная всё и вся, охранник перерыл остатки будки и, отыскав рацию, вызвал на пост начальника караула. Тот подкатил на собственной "Мазде" спустя четверть часа. Это был высокий поджарый грузин с маслянисто поблёскивающими глазами.

— Что случилось, кацо? — присвистнул он, осматривая живописные обломки.

— Ураган? Зэмлатрасэниэ, э-э?

Из непоследовательного и путаного рассказа подчинённого, он уяснил следующее: какой-то деревенский лох на мотоцикле "Урал" оборзел до такой степени, что решил внаглую прорваться на охраняемую территорию, не имея при себе ни пропуска, ни приглашения, ни иного какого документа.

Но благодаря его, охранника, самоотверженным действиям, предполагаемый преступник был остановлен, не допущен, обезврежен и т. д. и т. п. В отместку вышеозначенный лох, отпущенный к тому времени под честное слово и клятвенное заверение "так больше не делать" на свободу, неожиданно и коварно сбил своим задрипанным мотоциклом сторожевую будку с находившемся в ней в тот момент охранником. А потом смылся, не став дожидаться праведной над ним расправы…

— Как он выгладэл, кацо? — спросил посмеиваясь про себя грузин.

— Кто, мотоцикл?

— Дур-р-рак! На что мнэ его матацикл? Лох твой как выгладэл, э-э? Прымэты помныш?

Начкар шесть лет прослужил в спецназе ВДВ Грузии. Пару лет назад он оставил службу и вернулся в отчий край, нищий и бесперспективный, доведённый бесславным правлением Шеварнадзе до последней точки. Перепрбовав все мыслимые и немыслимые способы быстрого обогащения, он в конце концов занялся разбоем и грабежом и так преуспел, что даже вызвал гнев и недовольсво односельчан, которые никак не хотели мириться с конкуренцией с его стороны.

Вот и пришлось ему срочно бежать из родных краёв, обменяв собственную жизнь на награбленное барахло. Осев в Российской глубинке, он подался в частные охранные структуры, справедливо полагая, что лучшего прикрытия для своей "теневой" деятельности ему не найти.

Жилка военного жила в нём до сих пор, поэтому он во всём любил точность, ясность, определённость. К тому же он был горяч, азартен и обожал рисковать. Но больше всего на свете он любил деньги и ему, абсолютно беспринципному человеку, было наплевать каким образом их заработать. Лишь бы представилась такая возможность…

Кажется, такая возможность появилась сейчас в полной мере и он будет круглым дураком, если упустит этот шанс слегка подправить своё материльное положение.

"Итак, что мы имеем? — думал начкар, прокручивая в уме различные варианты, — Разбитая будка сама по себе — чепуха! Их на складе пруд-пруди! Но она даёт хороший предлог как для наезда на деревенского лоха, так и материальной предъяви ему! Если постараться, то с мужика можно будет выдоить бабки без особого напряга…

Нет, такой случай упускать никак нельзя!

Ну не брать же, в самом деле, в оборот этого жалкого пропойцу, этого козла охранника? Хотя виноват во всей этой истории только он один, мамой клянусь! Но какой с него навар? Гол как сокол! Ни кола, ни двора! А вот мужик на "Урале" — другой коленкор! Дярёвня, известное дело: свой садик-огородик, скотинка, птица… Там есть чем поживиться! "

Рассуждая так, начкар совершенно не опасался последствий. Он давно усвоил, что Россия, это не Грузия, где за такие дела зарежут без разговоров. В России благодать! Твори что угодно, и никому ни до чего нет дела. Только вовремя плати нужным людям и всё будет чики-пики! "

Охранник между тем наморщил узкий лоб, силясь вспомнить хоть что-нибудь. От усердия царапины и ссадины на коже приобрели фиолетовый оттенок.

— Ну, он такой здоровый, как бык… Рожа злющая… Одет в джинсы и куртку-ветровку…

— Постой, постой! — начкар вдруг вспомнил, что перед самым приездом сюда, он проверял пост у южных ворот. В тот момент мимо него промчался мотоцикл "Урал" с коляской и управлял им мужчина, схожий по описанию с "деревенским лохом" охранника.

— Лэт ему трыдцат-трыдцат пат, так? Волос томно-рюсый, кароткый, футболка галубой, куртка кожаный, карычнэвый на молныы, так?

— Точно! Он это! — просиял охранник.

— Павэзло тэбэ, кацо! Видал я тваего обыдчыка, знаю куда поэхал…Ладно, садыс в машину, поэдэм даганат…

В "Мазде" на переднем сиденье уже разввалился гориллобразный здоровяк — помначкар, он же его телохранитель и "шестёрка". Бугай, с ног до голо вы обросший мелкими чёрными завитками, плотоядно ухмылялся и поблёскивая золотыми коронками во рту, радостно похрюкивал. Из разговора своего ше фа с охранником, он понял лишь то, что они сейчас едут разбираться с каким-то лохом. А такие дела он обожал больше всего на свете!

Пока начкар вызывал по рации на пост подмену, охранник заполз на заднее сиденье и картинно откинулся на спинку. Так в фильмах разъезжали крутые гангстеры.

— Держи! — помначкар протянул ему помповик и проследив как тот дрожащей

неумелой рукой передёрнул затвор, брезгливо поморщился. И на кой хер им сдался этот замухрышка? Сами бы не справились? Впрочем, Гиви знает, что делает, его учить, только портить…

* * *

Филипп Евграфович Пешнёв, последний в списке Симакова лозоходец, проживал в селе Троицкое. Михаил Степанович хорошо знал, как к нему добираться. Сначала надо было проехать километров тридцать в сторону Ржевска по "большаку" до пересечения того со скоростным автобаном "Москва-Рига", свернуть направо и семь километров трястись по грунтовке.