Юрий Нестеренко - В двух шагах от моря

-- Думаю, трех-четырех часов для первого раза нам хватит, -- сказал Арни.

-- Если вы не вернетесь через... ну скажем... трое суток, мы задраиваем внешний люк. Сами понимаете, мы не можем...

-- Понимаем, -- нетерпеливо перебил Тони. -- Ну, мы пошли.

-- Ладно, ребята, -- кивнул Джордж, -- удачи вам.

-- Дядя Дэвид! -- обернулась вдруг Элис. -- А ты не хочешь пойти с нами?

Дэвид ответил не сразу.

-- Боюсь, что я провел в этом погребе уже слишком много времени, -сказал он наконец. -- Десять лет назад я бы с радостью ухватился за такую идею, но сейчас... знаешь, я, пожалуй, подожду результатов вашей разведки. Но спасибо за предложение.

Когда трое подошли к внешнему люку, их сердца быстро колотились не только от подъема по крутой лестнице. Тони положил руку на рубильник. Арни впился взглядом в шкалу дозиметра.

Гудение. Щелчок. Красная лампа.

Стрелка не двигалась.

Арни налег на люк. Тот не поддавался.

-- Что-то держит, -- качнул головой Арни. -- Плохо. Может, и вода. Ладно, давай нижнюю позицию.

Мотор натужно взвыл. Тяжелый люк вибрировал, но не двигался с места. Наконец, когда, казалось, масло готово было уже брызнуть из цилиндров гидравлической системы, люк со скрипом и скрежетом начал поддаваться. В медленно растущую щель сыпался песок, камни, куски черного спекшегося шлака. Но -- никакой воды. Наконец, открывшись примерно наполовину, люк застрял окончательно. Но образовавшегося проема было достаточно, чтобы выбраться. Впервые за двадцать лет в убежище заглянуло солнце, и тусклый электрический плафон померк в его беспощадном свете. Трое бледных молодых людей стояли, щурясь с непривычки и прикрывая руками глаза.

Наконец Арни вспомнил про стрелку. Она не сдвинулась с места. Дозиметр молчал.

-- Урррааа! -- завопила Элис и захлопала в ладоши. -- Это лучший день рожденья в моей жизни!

-- Тише, -- предостерег Арни. -- Не надо раньше времени привлекать внимание.

Держа пистолет наготове, он протиснулся в проем. Остальные двинулись за ним.

Они оказались во дворе того, что было некогда домом Робинсонов. Сам дом превратился в бесформенную груду развалин, вытянувшуюся языком в сторону от эпицентра и частично погребенную под слоем земли и шлака. Таким же шлаком завалило и выход из убежища. Насколько хватало глаз, руины простирались повсюду; к северо-западу, где был эпицентр, они сглаживались -- там взрывная волна содрала все на своем пути; в прочих же направлениях, особенно юго-восточном, можно было увидеть все более и более высокие останки зданий, торчавшие, словно гнилые зубы мертвого аллигатора. Совсем далеко в дрожащем мареве раскаленного воздуха призрачно маячили остовы уцелевших небоскребов.

Однако вся эта картина смерти и разрушения принадлежала прошлому, ибо ныне жизнь снова брала свое. Повсюду -- во дворах, на некогда покрытых асфальтом улицах, на присыпанных землей руинах домов -- буйно зеленела пышная растительность. Трава кое-где тянулась в человеческих рост, какие-то причудливые пальмы топырили свои раскидистые кроны, волосатые лианы обвивали поваленные столбы и торчащие балки...

-- Итак, -- торжественно провозгласил Тони, глядя на часы, некогда подаренные Джорджем (прежде они принадлежали Дэниэлу), -- пятнадцатого августа в 2: 07 пополудни был осуществлен первый выход из Убежища. Радиационный фон в норме, воздух пригоден для дыхания. Жалко, не догадались взять с собой блокнот, надо было делать записи.

-- Успеешь еще записать впечатления, -- отозвался Арни, -- лучше гляди в оба...

-- Смотрите, какое странное дерево, -- сказала Элис, делая несколько шагов в сторону.

Дерево действительно было необычным -- высотой около пяти ярдов, с огромными листьями, росшими прямо из ствола, у подножия, и большими круглыми колючими плодами на вершине.

-- По картинке похоже на репейник, -- сказала девушка с сомнением, осторожно дотрагиваясь до края гигантского листа, -- но репейник, по-моему, должен быть гораздо меньше.

-- Добро пожаловать в Страну Чудес, Элис, -- усмехнулся Арни. -- Не удивлюсь, если где-нибудь тут поблизости мы встретим Синюю Гусеницу.

Они неторопливо прошли еще с полсотни ярдов, вертя головами по сторонам и разглядывая необыкновенную растительность.

-- Смотрите! -- указал вдруг Тони.

Там, куда он показывал, среди зелени лежал на боку помятый и обгорелый остов автомобиля. Трава проросла сквозь дыры в крыше и дверцах, с обода колеса свешивалось что-то вроде губчатого лишайника...

Они подошли поближе и увидели то, что должны были увидеть: груду обгорелых костей в салоне, кисть скелета, застрявшую в погнутом руле, и скалившийся с земли череп. Из глазниц черепа тянулись тонкие бледные стебельки... Элис поморщилась и отвернулась. Тони вдруг присел перед радиатором машины и принялся отскабливать от копоти фирменный знак.

-- Это... -- сказал он сдавленным голосом, поднимаясь, -- это...

-- Нет, Тони! -- Элис догадалась, о чем он подумал. -- Это совсем не обязательно...

-- "Форд-Метеор", -- сказал Тони. -- У моего отца тоже был "ФордМетеор".

Он отвернулся, издав какой-то горловой звук, и Элис подумала, что он сейчас расплачется. Но вместо этого Тони вырвало.

-- Так, -- сказал Арни преувеличенно бодрым голосом, -- кто-то, кажется, хотел наведаться к морю? Ну и пошли, не будем терять времени, -- он развернул карту.

-- Море на востоке, -- сказала Элис.

-- Сам знаю, что на востоке. Но мы должны как-то привязывать местность к карте, если хотим найти потом дорогу к Убежищу. Значит, дом Робинсонов стоял тут, тогда, если мы пройдем еще вперед, то выйдем на Четвертую улицу... По карте прямой дороги к морю нет, так что предлагаю сначала пройти по улице на юг, там меньше разрушений и легче ориентироваться.

Пыль и песок скрадывали шаги трех человек, идущих по мертвому городу. Лишь иногда под подошвой башмака скрипел шлак. Это был единственный звук, нарушавший тишину. Нестерпимо палило солнце. На небе не было ни облачка.

-- А здесь не так уж и близко, -- заметила Элис, вытирая пот со лба.

-- Они привыкли ездить на машинах, вот им и казалось, что море в двух шагах, -- пояснил Арни. -- На самом деле тем путем, которым мы идем, получится мили четыре.

Слева и справа тянулись развалины. Кое-где уцелели отдельные буквы вывесок и реклам. Острыми лучиками сверкали осколки стекла. Все чаще попадались машины, по большей части опрокинутые или столкнувшиеся. Скелеты уже не шокировали путешественников; произвел впечатление разве что лежавший вверх колесами школьный автобус, буквально наполненный костями... Попадались останки и прямо на дороге, уже практически полностью скрытые песком. От одежды мертвецов ничего не осталось, вероятно, она вся сгорела, но кое-где на костях висели металлические браслеты или цепочки.