Олег Демин - Слёзы вепра

— Прекрати, не надо больше пока об этом, особь номер один. Я поражен. Это удивительно, кто бы мог подумать: экземпляр из самой первой партии! — голос профессора чуть дрогнул и стал каким-то бархатистым. — Вот, садись в это кресло. В нем всегда у меня сидят опытные образцы. Садись, садись, мне хочется сказать тебе кое-что.

Дюймовочка подавила в себе очередной приступ кашля, подняла плащ, расправила и аккуратно повесила на спинку креслица. Через минуту она сама уже сидела в нем, положив на колени свой узелок. Старик-ируанец отдал по телефону несколько служебных распоряжений, достал с одного из многочисленных лабораторных стеллажей маленькие столик, чашку, блюдце, ложечку, потом миниатюрный чайничек из прозрачного материала, наполненный какой-то почти чёрной жидкостью. Поставил столик перед креслицем девушки, аккуратно расставил всё на нем. Потом налил в чашечку эту тёмную густую жидкость и протянул её девушке. Дюймовочка отстранилась от столика, вжалась глубже в креслице.

— Это просто аквабион, напиток — ни чай, ни кофе, но весьма приятен на вкус и полезен для твоего нейрофлока. Возьми и пей! — приказал старик. — С помощью него на биомассу не отправляют.

Дюймовочка нехотя взяла чашку, сделала один глоток, второй. Через несколько секунд её чашка была пуста. Старик тут же налил ей вторую порцию, которую девушка так же быстро выпила.

— Ну-ка давай ещё, — усмехнулся старый ируанец, вновь наклоняя над чашкой миниатюрный чайник. — Чувствуешь, как тело твое наливается энергией, а разум — проясняется. А ещё…

Он запнулся, покачал головой, вроде бы решая что-то для себя, и твёрдо произнёс:

— А ещё аквабион поможет тебе продлить ненадолго жизнь — пневмонии для вас смертельны и неизлечимы.

Дюймовочка чуть пожала плечами, в несколько глотков осушила чашечку и со стуком поставила её на стол.

— Особь № 1 готова вас слушать, господин! — выговорила она, словно отрапортовала.

— Очень хорошо, без истерик и слёз, — старик уселся в кресло напротив, сцепил свои длинные пальцы у себя на животе и начал разговор:

— Я — Джоан Себастьян Брук, профессор, доктор кибербиологических наук, почетный член многих академий. Я — создатель и творец всех дюймовочек, можно сказать — твой отец. Двадцать пять лет назад мне пришла в голову мысль подарить людям такого робота, который стал бы для них не просто слугой, а другом. Но для этого требовалось нечто такое, что совсем не походило на обычных андроидов.

В моей лаборатории была синтезирована та самая ткань, тот самый уникальный материал, нейрофлок, из которого построено твоё тело и тела всех других Дюймовочек. В вас нет ни одной электронной детали, вы практически живые существа, основу тканей которых составляет нейрофлок: он пронизывает вас повсюду, растворяется в вас, превращая каждую Дюймовочку в ходячий сгусток мысли, памяти, разума, управляемый программой. Изделие № 155/9 — это почти кибермозг в человеческом обличье. После многочисленных проб, ошибок и неудач, была произведена первая партия Дюймовочек.

К сожалению, рекламная компания, которую начала фирма «Центавр», пошла в разрез с моими представлениями о назначении этих необычных созданий. Вы были представлены публике куклами-красотками, созданными для развлечений, дорогими игрушками, наделенными интеллектом и человеческим языком, говорящими энциклопедиями. Это и сгубило для меня проект. Он перестал быть таким, каким я видел его, потерял привлекательность. Реклама обманула как мои ожидания, так и надежды простого обывателя. Все особи из первой партии в короткий срок была забракованы и возвращены покупателями. Проект приказали доработать, попросту говоря — снизить у Дюймовочек интеллект. В итоге получилось то, что и требовалось простой публике: куклы, за которыми нужно тщательно ухаживать, кормить, одевать, развлекать, говорящие собачки — это вместо замечательного андроида! Цена на них мгновенно подскочила в несколько раз и с тех пор постоянно растет при катастрофической нехватке нейрофлока.

Да, полный крах моего проекта. Из пятидесяти особей первой партии были возвращены и пущены на повторную выработку чистого нейрофлока сорок девять. Теперь, по прошествии четырех лет, нашлась и последняя из них. Нейрофлок очень дорог, синтез его требует больших затрат. Так что по инструкции тело любой испорченной особи должно быть пущено в процесс переработки.

Профессор остановился и выжидательно посмотрел на маленькую фигурку в креслице. Та равнодушно кивнула, соглашаясь с последними его словами. Старый ируанец усмехнулся:

— Но моё упоминание о дороговизне нейрофлока не значит, что я собираюсь кинуть тебя в биосинтезатор. Производство «разумного волокна» обойдётся без тебя, даже после того, как через два-три дня ты прекратишь свою деятельность искусственного биоорганизма. И у меня есть причины, из-за которых я сожалею, что тебя очень скоро не станет.

— Я уже давно не боюсь смерти и не хочу жить, — подала голос Дюймовочка. — Душа моя жить не хочет.

— Душа? — круглые глаза ируанца неожиданно сузились. — Ты робот, не забывай это! Души у тебя нет и не может быть — ты изделие моей лаборатории. Помни, твоё эго — это определенный набор клеток, волокон, тканей и биологических микрочипов, запрограммированных человеком.

Дюймовочка помотала головой и стиснула пальцами ушки узелка у себя на коленях:

— Я живая, господин. Я могу любить, смеяться, плакать, ненавидеть, бояться — разве это благодаря запрограммированным микрочипам? Я настоящий человек, пусть ничего толкового и дельного не совершивший в жизни. Я — живая, маленькая беззащитная девушка по имени Дюймовочка!

— Да что ты говоришь? — в притворном изумлении профессор хлопнул себя ладонями по коленям. — Дюй-мо-воч-ка? Ты — программа. Ты — носитель чужой информации. Ты — принцесса До-Ми-Ре!

— Принцесса? Я не понимаю вас, — сникнув, растерянно произнесла Дюймовочка. Глаза её влажно заблестели.

— Отец мой, фельдмаршал Стефкан Брук, герцог Иру, погиб на Ируане в гражданской войне, — металлическим голосом заговорил профессор. — А мать, урожденная принцесса Дона Мио Рео, была учёным, замечательным зоологом. Много времени провела она в экспедициях на вновь открытых планетах, изучая их фауну. Помимо этого, Дона Мио Рео обладала ещё многими талантами: прекрасно рисовала, хорошо пела, сочиняла стихи. Её картины, подписанные ируанскими рунами До-Ми-Ре или нотными знаками, разошлись по частным коллекциям; сборники её стихов есть сейчас в любой библиотеке Ируана. Что я сказал невероятного о ней? В твоей памяти должны быть заложены данные о До-Ми-Ре.