Юрий Тупицын - На восходе солнца

— Ты вызывал его?

— Да.

— Как часто?

— Как положено при подстраховке: через каждые три минуты. Клим ни разу не ответил.

— Надо было сразу же доложить мне.

— Я решил, что Клим вышел из унихода и изучает свою находку.

— Наверное, так оно и было, — пробормотал Лобов, разглядывая карту, — но что случилось потом?

Униход затерялся не на месте посадки, как подсказывала элементарная логика и как сначала подумал Лобов. Он простоял на земле около двенадцати минут, а потом благополучно взлетел, повернул влево, вправо, словно отыскивая что-то, и идеальной прямой пошёл в глубь пустыни на юго-запад. Красная линия маршрута тянулась всего несколько километров, а затем обрывалась жирным крестиком — знаком прекращения телеметрии.

— С униходом случилось то же, что и с «Ладогой», — хмуро сказал Кронин. — Ведь и «Ладога» взлетела, ушла куда-то, да так и пропала, больше ни разу не выйдя на связь.

— Ты думаешь, униход попал в чужие руки? — прямо спросил Лобов.

— Вероятно. Но, в конце концов, дело не в униходе. Где Клим? Может быть, ему удалось избежать плена, несмотря на потерю унихода?

— Это мы скоро узнаем, — медленно проговорил Лобов. Он аккуратно свернул карту с маршрутом унихода, спрятал её в сумку. — Постараюсь без Клима не возвращаться. Ты хочешь мне что-то сказать?

— Да, — после некоторого колебания сказал инженер, возьми с собой гравитоприставку, Иван.

— Лишние килограммы, — в раздумье протянул Лобов.

Гравитосвязь не пользовалась у космонавтов популярностью. Она требовала огромных расходов энергии, а гравитоприставка, крепившаяся непосредственно к скафандру, весила около пяти килограммов. Зато эта приставка обеспечивала жёсткую, мгновенную связь независимо от дальности и окружающих условий.

— Лишние килограммы, — рассеянно повторил Лобов, — но приставку я возьму. — И, помолчав, добавил: — Тебе выход из корабля запрещаю вообще, что бы ни случилось. Ты меня понял?

— Понял, Иван. Дела обстоят так серьёзно?

— Да, Алексей. Входная дверь будет на шифр-замке. — Он чуть улыбнулся. — Ну, храни тебя база!

Глава 8

Унихода не было. Ни единого следа, хотя Лобов буквально ползком обшарил местность, где рассчитывал его найти. Не было и Клима, а Лобов в душе больше всего надеялся на этот вариант: униход кто-то угнал, а штурман остался на месте посадки. Ничего тревожного в окружающей обстановке, мезойская жизнь неторопливо шла своим загадочным чередом. Лобов ещё раз поймал себя на невольном сомнении: полно, как могла пропасть в этом равнодушном, сонном мире могучая, технически совершённая машина? Он в который раз разглядывал телеметрограмму: стремительный взлёт, секунды колебания и потом прямой, как стрела, маршрут куда-то в глубь пустыни. Может быть, экспансивный Клим, обнаружив нечто из ряда вон выходящее, кинулся в погоню, а чтобы ему не мешали, просто-напросто выключил телеметрию? Конечно, это беспрецедентное нарушение правил безопасности, но Клим есть Клим. Начальник базы всегда жмёт ему руку дольше, чем другим, и лукаво щурится при этом, словно спрашивает: «Ну, что ты ещё выкинул, какой параграф инструкции нарушил?» Говорят, старик сам был заядлым нарушителем инструкций.

Лобов вызвал «Торнадо»:

— Как дела, Алексей?

— Все спокойно.

— Хорошо. Иду по маршруту унихода.

— Будь осторожен, Иван.

— Постараюсь. Бди, не расслабляйся.

— Что мне сделается в этой крепости?

Лобов вёл глайдер на небольшой скорости. Спящий, а может быть, и мёртвый мир — ни растений, ни животных. Что-то вдруг обеспокоило его. Иван поднял голову и скоро нашёл в небе то, что искал: сзади и немного выше, трудно и часто махая крыльями, за глайдером изо всех сил тянулась пара птеродактилей Стало быть, он под неусыпным наблюдением. Под таким же наблюдением был и Клим. И если с униходом что-то случилось, птеродактиля были не только свидетелями этого, но, возможно, и участниками.

Лобов понимал, что в сложившейся ситуации не можно опустить даже самой малой крохи риска. Он плавно потянул штурвал на себя. Зазвенел, завыл вышедший на форсаж двигатель, и глайдер одним стремительным броском выскочил в стратосферу. Небо здесь было синим, а лучи солнца оранжевыми, как лучи земного вечернего солнца. Далеко распахнулся тонущий в сизом тумане горизонт, внизу лениво плыла красноватая карта земли.

Змейкой выйдя на прежний курс, Лобов с улыбкой оглядел чистое, почти земное небо и стремительно нырнул в тропосферу. Нехитрый манёвр удался, птеродактили безнадёжно отстали.

Ещё через три минуты впереди показались и стали на глазах расти тёмные скалы самых причудливых очертаний — должно быть, ветер потрудился над массивом пород разной плотности. Одна скала была удивительной, она напоминала острую иглу, вонзившуюся в небо. Сначала Лобов разглядывал её с рассеянным любопытством, но потом…

Да ведь это же «Ладога»! Тот самый пропавший корабль, ради которого «Торнадо» приземлился на планете Меза. Если некто решил спрятать его понадёжнее, то лучшего места не найти. Корабль терялся на фоне скал, и потом, кому бы пришло в голову искать его в столь неподходящем месте?

«Ладога» выглядела совершенно исправной и стояла в стандартной позиции. Ничто не говорило о том, что здесь произошла какая-то трагедия. Корабль приземлился, и только. Но чтобы приземлиться среди скал, нужно проявить подлинное мастерство, лежащее на грани искусства. Лобов мог по пальцам пересчитать пилотов, которые решились бы на такой фокус. Штанге был в их числе.

Лобов сделал несколько кругов над скалами, вызывая «Ладогу» на аварийной волне. Намеренно форсируя двигатель, он то снижался к самой земле, то взмывал вверх, все ещё надеясь, что из корабля покажутся люди. Неожиданно возникло предположение: где-то неподалёку стоит и униход. Иван обследовал каждую скалу, каждую подозрительную выемку, но надежды его не оправдались. Может быть, Клим просто-напросто вывез отсюда экипаж? Лобов набрал высоту и вызвал «Торнадо».

— Что нового, Алексей?

— Ничего, все спокойно.

«Стало быть, Клим так и не появился. Наверное, он ещё в пути?»

— Засекай координаты. Я обнаружил «Ладогу».

— Есть засечь. А Клим?

— Не видно ни людей, ни унихода. Возможно, Клим забрал всех и скоро будет на «Торнадо». На всякий случай приготовься.

— Сделаю! Иван, неужели все обошлось? Даже не верится!

Лобов нахмурил брови. «Рано, ох как рано радоваться! Но зачем огорчать Алексея?»

— Будем надеяться, — вслух сказал он и добавил: — Иду на посадку. Осмотрю «Ладогу».