Пол Андреотта - Сладкий вкус огня
- Забери меня отсюда, - попросил я.
- Мне нужна эта девушка!
Берни яростно опустил свой кулак на мои пятнадцать страниц.
- Мне нужна эта девушка. Мне нужен этот дом с приведениями и этот чудесный... этот шекспировский парк. Мне нужен этот мертвый город с его призрачным собором и извилистыми аллеями. Мне нужны все эти несчастные больные, которые выстроились в очередь у дверей целителя. Но больше всего меня интересует девушка.
- Но что в ней такого интересного?
Он повел носом, словно нюхая воздух.
- Ее аромат. Послушай, читатели по горло сыты грязью. Они получают грязь в каждом номере. Им нужно немного свежего воздуха.
- Но в этой девушке нет ничего свежего.
- Она живет не в нашем веке. Ее нисколько не интересуют бары и модные магазины. Она разговаривает с облаками, она черпает энергию из природы, и у нее есть - как бы это сказать? - что-то вроде "власти" над природой. Ты сам так пишешь. Больше того, ты пишешь, что она хорошенькая. Я дам тебе Феррера.
Марк Феррер был одним из четырех штатных фотографов, получавший более "поэтичные" задания: пастух, ставший убийцей; пекарь, покончивший с собой из-за несчастной любви, засунув голову в печь; директор компании, бросивший бизнес и ставший пчеловодом. Марк, высокий, длинноволосый, сорокадвухлетний вегетарианец, превосходно подходил для такой работы.
- Он и так неплохо работает здесь, - попытался возразить я.
- Решено. Вы отправляетесь туда сегодня вечером. Если устал, закажи место в спальном вагоне. А я тем временем подготовлю твою статью. Введение я уже немного обмозговал. Начало будет на первой странице, и еще две страницы внутри. "Существует ли тайна?.." Как, говоришь, называется это захолустье? Нет!
Он простер руку с вытянутыми большим и указательным пальцами, словно очерчивая в воздухе воображаемый заголовок.
- "Колдовство в век атома: возможно ли это?" Видишь ли, Серж, на самом деле я не верю во всю эту чепуху. Но, к счастью, в нашей истории есть еще и хорошенькая девушка. Может, она ведьма! Может, она натирается колдовскими снадобьями и танцует голая в полнолуние.
- Не так-то просто будет застать ее за этим занятием, - заметил я. Даже с Марком.
- Может, она участвует в черной мессе или чем-то подобном. Я вижу, как она лежит обнаженная на алтаре, а ее дядя в черном клобуке совершает обряд, перемещая священные дары по ее лону.
- Андрэ, твоя фантазия...
- И сумасшедший садовник, который бродит с рассвета до заката с охапками цветов. Ради Бога, ты должен написать это!
Его ладонь легла на мои пятнадцать страниц.
- "В сиянии звезд купол оранжереи начинает вздыматься, словно человеческая грудь". Нет! Я не откажусь от этого ни за что на свете!!
- Я не писал этого!
- Но я же прочел! Ты гораздо талантливее, чем думаешь. У тебя чудесный дар вызывать ощущение чего-то неуловимого. Возьми Марка за руку и постарайся объяснить ему все это. Таинственное лицо этой девушки. Старый чердак, призрачная лестница, коридоры, кишащие вампирами... Я хочу, чтобы все это было между строк. Мне нужен астральный элемент, понимаешь?
Я понимал. И прежде всего понимал, что снова увижу Терезу. "Завтра в это время я буду с тобой, с тобой, с тобой, с тобой..." Эта мысль долго крутилась у меня в голове. Можно продумать дело до мелочей, оценить различные возможности, потом вдруг - стоп! - и нет ничего, кроме абсолютной Пустоты. Так, может, это и есть любовь? - продолжал я свою околесицу, направляясь к издательской конторе. Во всяком случае, спорить с Берни было совершенно бессмысленно.
5
Мне нравилось, что Марк говорил только тогда, когда его спрашивали. Он был еще тут, а вы уже забыли о нем. Через плечо перекинуты две камеры: "Хассельблад" для цветной съемки, "Контафлекс" - для черно-белой. И всегда под рукой черная сумка с линзами. Марк часами протирал их носовым платком, дышал на них и смотрел на свет: не осталось ли отпечатков пальцев или пылинок - лишь затем, чтобы засунуть обратно в сумку. Он всегда бродил где-то поблизости, и то тут, то там слышалось щелканье затвора. Можно было внезапно обнаружить его застывшим в какой-нибудь необычной позе, например, лежащим на спине прямо у твоих ног. Тонкие губы, длинный нос, очень красивые серые глаза и длинные с проседью волосы делали Марка красивым и загадочным. То ли ему было все до лампочки, то ли, наоборот, он воспринимал все ужасно серьезно, и внешнее безразличие лишь скрывало огромную сосредоточенность - я никогда не мог понять.
После трех пересадок мы наконец добрались до места в девять часов утра.
В этом глухом городе станция была пустынна, как и все остальное, и от станции шла длинная липовая аллея. Кроны деревьев смыкались, образуя сплошной зеленый свод. Прекрасная картина.
- Значит, вы вернулись? - сказал хозяин гостиницы. - Надолго останетесь? У меня свадьба в конце недели. С пятницы все будет забито.
Я сказал, что мы останемся на два дня, и он дал нам двухместный номер. Едва мы очутились в комнате, Марк занял позицию у окна и начал снимать собор. Потом он спросил, не могли бы мы выйти и взглянуть на этот собор под другим углом.
- Мы приехали не для того, чтобы снимать собор, - сказал я.
- Он очень красив.
- Таких не меньше пятисот во Франции.
- Расскажи, в чем тут дело, Серджио. - Он всегда называл меня "Серджио". - Верни почти ничего не объяснил. Какая у тебя цель?
- Не знаю.
- Берни говорил что-то о девушке, которая живет одна в большом доме. И это вся история?
- Более-менее.
- И что в ней особенного?
- Она очень хорошенькая.
- Во Франции пять миллионов хорошеньких девушек.
- Идея Берни, не моя, в том, что девушка, город и... окружающая обстановка - все связано воедино.
- Некая картина Франции, так?
- Не совсем. В здешних краях есть волшебные источники, колдуны, легенды...
- И ты хочешь, чтобы я снимал легенды?
- Три тысячи триста жителей, - прочитал я вслух, открыв путеводитель. Средняя высота сто семьдесят четыре фута. Отдельные холмы достигают пятисот девяти футов. В ясную погоду можно видеть Пиренеи, которые находятся в сорока восьми милях отсюда. Главный источник дохода - сельское хозяйство. Фруктовые сады. Сосновые леса. Незначительные остатки архитектуры римского владычества. Развалины средневековых укреплений. Нормандские вторжения в девятом и десятом веках. Испанское вторжение в шестнадцатом веке.
- И что дальше?
- Все.
- Но зачем конкретно ты приехал, Серджио? Какая у тебя идея?
- Идея в том, что у здешних ящериц женские тела, а луна на самом деле из зеленого сыра.
- Нет, серьезно.
- Я знаю не более твоего.
- С чего же мы начнем?
- С начала. Берни интересует девушка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});