Павел Калмыков - Школа Мудрых Правителей

- Так. Всё ясно?.. Наша месть будет страшной.

- ...Ой. котенок! - вышло из стены подглядывавшее Привидение. Дайте, поглажу!

Ветя и Фидя отпустили Мурса и принялись ворошить девчачьи юбки.

- Что вы ищете?

- Проволочный каркас. Эта не пойдет... Из китового уса. Эта тоже.

- А зачем?

- Клетку для попугая сделать. А то кот вырастет - съест нечаянно. Эту возьмем, И вот эту...

- Бросьте, - сказал Мижа. - В чем они ходить будут?

- В чем хотят. Мы ведь жили без кота почти неделю - и ничего.

На двери своей палаты королевичи увидели записку; "Поздравляю с возвращением! Будьте так любезны, зайдите сейчас ко мне и покажитесь, что все целы. А то я не сплю, за вас волнуюсь. Пр. Ифаноф".

И еще один, по крайней мере, человек не спал в это время и волновался за королевичей. Не угадаете, кто - агент № 49... Вернее, он волновался только за Журига,

А Журиг в это время со всей компанией стучал в покои профессора Ифанофа. Хотя королям и королевичам стучать в дверь вовсе не обязательно... Но у королей много манер, которым они не следуют. И их жесты иногда обозначают вовсе не то, что обозначают.

Лирическое отступление

Что значит королевский жест

Одну плохую пьеску

Смотрел, скучая, зал.

А в ложе королевской

Король сидел, зевал.

"Король зевает! Боже...

Что с нами будет, что же?!"

От страха у актеров

Мороз бежал по коже.

Конец. Молчанье в зале,

Критический момент.

И тут все услыхали

Один аплодисмент.

Взорвался зал овацией

Похлопал сам король!

...А если разобраться,

Он просто хлопнул моль.

- Ой, девочки, у меня платье пропало! Ой, не пропало! Ой, что это с ним?! - Кричала Надажа Избамская. Ее хоть и называли спящей красавицей, но сегодня она проснулась раньше всех и увидела, что ее прекрасного платья на подставке нет. Что оно валяется рядом, на полу, и пропал каркас от юбки.

У всех девочек сны оборвались на самом интересном месте.

- Чего орешь, как эта самая? - недовольно спросила Лита.

- У меня каркас от юбки украли! Как я теперь из комнаты выйду?

- Ой, правда, что ли? А ты попробуй так надеть. Надажа попробовала. Юбка висела, как тряпка.

- Хи-хи-хи, такая дура! - не удержалась Лита. - А попробуй простыню под низ запихать.

Девочки в ночных рубашках собрались вокруг Надажи и принялись давать советы. Тут в дверь постучали. Принцессы с визгом бросились по кроватям.

- Нельзя, нельзя!

- С добрым утром, ваши высочества, - раздался голос профессора. Подъем.

- Встаем, встаем, - крикнула Лита и вдруг обнаружила, что с ее платьем та же история -нет каркаса!

Когда все девочки пошли на завтрак, вредина Зонечка показала Лите язык и сказала: "Бе!". Две бедняжки остались дома. Надажа заплакала. Лита сердито сжимала губы.

- Знаешь, что? - решила вдруг Лита. - Я сейчас пойду на завтрак в халате.

- Ты что?! - ужаснулась Надажа. - Того?.. Совсем уже?

- А что? Подумаешь. Не съедят же меня. Будь, что будет.

- Да ну! Лучше умереть.

А Лита аккуратно подпоясала домашний халатик, распустила рыжие волосы и надела свою маленькую корону.

- Пойду! - сказала она.

- Ну и иди.

- Ну и пойду.

И пошла.

Эффект ее наряд произвел потрясающий! Потом целый день и полночи у принцесс всех классов только и пересудов было, как это назвать - "такая наглость" или "такая прелесть". С одной стороны, - против моды. А с другой стороны, - раньше так носили и, вообще, красиво... И после мучительных колебаний девочки-старшеклассницы на другое утро появились все, как одна, стройные и красивые, без пузатых юбок и трехэтажных причесок.

С этого дня дамские моды в ШМП стали меняться каждую неделю, а то и чаще. Завхоз привез из города ткани и нитки, а добрая повариха тетя Наздя учила девочек шить. Очень скоро королевны дошли до платьиц, которые даже колени не закрывали, и были чрезвычайно довольны.

Правительство Здраны называлось Барламенд. В него входило тридцать семь человек. Один - глава правительства. Шестеро - министры. Остальные тридцать - просто барламендарии. Заседали в Барламенде сплошные богачи. Глава правительства - тот был хозяином ткацких мануфактур, а, скажем, министр войны владел пороховым заводом. Самый большой богач - господин Марг - в правительство не входил, зато имел там своего человека.

В прежние времена Барламенд заседал раз в месяц. Ну, два раза. А теперь стал заседать чуть не ежедневно. Как Здрана перестала воевать, так у министра финансов появились лишние деньги. Как появились деньги, так остальные министры начали их выпрашивать. А тридцать барламендариев все заседания напролет спорили - давать деньги или не давать. В этих спорах рождалась истина под названием "резолюция".

На одном из таких заседаний министр мира, который договорился с заграничными торговцами устроить в Дазборге ярмарку, просил денег на постройку прилавков. Против был министр порядка, он сказал, что вместо торговцев понаедут шпионы, а потом их вылавливай. Барламендарии его дружным хором переспорили и вынесли резолюцию: денег дать.

Министр уюта и культуры доказывал, что Дазборгу требуется двести один дворник и восемнадцать мусорных телег. Просил денег. Спорили долго. Решили: деньги дать, но только половину, и то если останутся. И пусть министерство контроля проверит все расчеты - может, еще и не надо столько дворников.

Министр порядка требовал денег, чтобы построить на пустыре новый полицейский участок. Потому что на этом пустыре по выходным ткачи дерутся с оружейниками.

- Они уже двести лет дерутся, - жаловался министр порядка. - Но теперь ткачей становится всё больше, а оружейники уже с ножами приходят. А вот построим участок - драться станет негде, и будет порядочек.

- Чепуха! - возразил глава правительства. - Пустырей много, другой найдут. Лучше я вот что сделаю: возьму и отменю своим ткачам выходной день. Придут оружейники на пустырь - а драться не с кем... Ткачи все на работе!

- Да вы что?! - замахал руками министр порядка. - Если рабочие без выходных останутся, они весь город разнесут, с ваших мануфактур начиная!.. И тогда я ни за какой порядок не отвечаю!

Барламенд зашумел, заспорил с новой силой, и спустя час пришел к выводу: лучше пусть себе дерутся, лишь бы нас не трогали.

Когда запросы министров иссякли, когда уже все барламендарии устали и сорвали голоса, пришел профессор Ифаноф и попросил денег - пять тысяч.

- О чем речь! - воскликнул министр финансов. - Если Барламенд не возражает, - то дам, мне не жалко.

Барламендарии не возражали, только для порядку немного поспорили шепотом.

И тут на заднем ряду поднялась значительная фигура министра войны. Все заседание он мирно дремал, набираясь сил для своего часа, и вот этот час настал.