Кира Эллер - Орион 2409 (Кома - 3)

- Ага.. Своей мамочке расскажешь.

- Честно. Мы сидели с друзьями, они напились и я как самый трезвый потащил их домой. Они вообще еле ноги передвигали.

- А ты трезвенник, что ли? - ехидно усмехнулась Кей.

- У меня язва, - доверительно сообщила тень и придвинулась поближе, - мне вообще спиртного нельзя. Так вот, тащил я их мимо этого магазина а они решили развлечься. Нашли какую-то стальную тубу и стали стекла бить. Их двое, я один. Пока я одного усмирю, второй бьет, - зашмыгал носом, - а потом на меня ее это двухметровое стекло сверху грохнулось. Вообще не знаю, как на ногах остался.

- И что дальше? - она даже присела на корточки.

- А че... Сирена воет, через минут пять уже полиция подъехала. Эти идиоты смылись, а у меня из-за удара земля под ногами качается. Вообще не знаю, как сюда добрался.

- И все еще качается?

- Уже нет, но теперь полиция везде рыщет, высовываться нельзя.

- Так, - она покачала головой, - звать тебя как?

- Целлофан, - проблеял тот.

- Оригинально, ничего не скажешь. А дружки твои случайно не из местной хулиганской, мягко скажем, группировки?

Он кивнул.

- Вот что я тебе скажу, Полиэтилен...

- Целлофан, - поправил хулиган.

- Один черт, что целлофан, что полиэтилен. Я могу тебе подсказать, как отсюда смыться. Вот только тогда и ты, и дружки твои будете мне очень сильно должны.

Тот со страшной силой закивал головой.

- Согласен.

- Не кивай так сильно, отвалится ведь. Если я решу с вас должок спросить, где тебя искать?

- Если идти по главной улице от почты, то третий поворот налево, завернешь во двор - там в полуподвале кабачок есть. Вот там у нас главное сборище. Меня там все знают.

Кей поднялась и тихонько выглянула из-под моста. Тень тоже встала и превратилась в худощавого паренька с длинными светлыми патлами, в кожаных штанах и косухе.

- До моста пока не добрались, смыться еще можно, - заключила Кей и скептически оглядела соседа. Затем спросила, - под штанами у тебя что?

- Как что? - опешил Целлофан от такого наглого вопроса, - трусы.

- Какие трусы? - прошипела Кей.

- Семейные, - немного замявшись, ответил тот.

- Короткие в цветочек? - уточнила она.

- Обижаешь, - надулся он, - мы моду знаем. До колен и без цветочков.

- Темные или светлые? - уточнила Кей еще раз.

- Темные.

- Отлично, раздевайся тогда.

- Зачем? - воспротивился парень.

- А затем, что в таком прикиде тебя заметут как нечего делать. А если ты снимешь штаны и косуху, то вполне можешь сойти за загулявшегося туриста. Давай, сейчас не холодно, в самый раз будет. Что стоишь? - не выдержала она.

- Стесняюсь.

- У тебя нет времени стесняться. Живо раздевайся, кому сказала!

Целлофан нехотя стал стаскивать штаны.

- Так, - она внимательно наблюдала за процессом.

- Отвернулась бы хоть!

- Это ты в тюрьме отворачиваться будешь, если не перестанешь копаться. Косуху давай сюда.

Внимательно оглядев раздетого Целлофана, она поморщилась.

- Майка не катит.

На груди у парня злобно скалились полуразложившиеся черепа.

- Выверни ее наизнанку.

- Битый буду, - захныкал он.

- Это я тебя сейчас побью, так что никакой разницы. Живо! Свалился на мою голову, - закатила Кей глаза, - и нахрена я вообще остановилась тут?

Майку вывернули. В черных трусах и черной майке хулиган выглядел вполне добропорядочно.

- Пошли?

- Нет, - она остановилась, - у тебя волосы в крови.

-Ее бы, таким куском стекла шендарахнуло.

Немного подумав, она сказала:

- Давай, голову в реку окуни. И кровь смоешь, и будет видно, что купался.

Причитая, Целлофан опустился на колени и окунул голову в реку.

- Так нормально? - спросил он, отжимая куцый хвостик.

- В самый раз. Теперь пошли.

Штаны и косуху она предусмотрительно запихнула в пакет.

Когда они вышли из-под моста, видно было, что полиция уже пробирается на эту сторону. Быстренько прошмыгнув по бульвару, они остановились у театра.

- Мне направо, - сказала Кей, - тебе налево.

- Ага, - кивнул он, - а мои вещи?

- На днях занесу. Или передам с кем-нибудь. Тебе с ними идти опасно.

- Хорошо, - он вздохнул, - спасибо.

- Пожалуйста, - кивнула Кей, - вот только не забудь про должок. Кто знает, может и ты мне понадобишься.

- Конечно, заходи когда хочешь.

Распрощавшись с Целлофаном и зажав пакет под мышку, Кей со всех сил припустила домой. Время подбиралось к двенадцати, а Индре, наверное, уже с ума сходит.

Чем больше Иде жил на Орионе, тем больше его коробила эта планета. С одной стороны он чувствовал, что с ней его что-то неразрывно связывает и иногда он часами смотрел на себя в зеркало и пытался понять, откуда у него такие глаза уж не отсюда ли? А с другой стороны строй и классовое распределение были ему изначально противны. Скажем прямо - на Орионе существовало три категории жителей - низшие, или монохромы, а попросту серые - составляли рабочую массу и считались чуть ли не рабами. Прав у них не было практически никаких. Только короткие волосы, от светло-серого, до черного были отличительной чертой. Высший класс, хромы, щеголяли длинными, от плеч до пояса волосами самых различных цветов, с глазами того же цвета. Причем чем чище был цвет, чем выше положение в обществе. Третьим классом были сверкающие, у которых волосы были с блестящими вкраплениями, глаза очень сложных оттенков, а волосы росли до умопомрачительной длины. Они изначально стояли во главе управления и в основном жили на острове. Но сверкающие неумолимо вымирали. С каждым годом их становилось все меньше и меньше, маленьких практически не было, а старые постепенно уходили. В конце концов все должности на Орионском терминале стали занимать хромы. Дьявол однажды с тихим ужасом осознал, что он, вероятно, последний сверкающий вообще.

Он не выдержал и пошел в архив. То, что он там к конце концов откопал, привело его в откровенный ужас. Поначалу строгого распределения между классами не было. Уже позже был введен закон, запрещающий смешанные семьи, а также вводилась система генетического контроля. Каждый еще не рожденный малыш подвергался тщательной проверке на предмет будущих пороков, что исправлялось еще до рождения. Тогда же ему присваивалась будущая специализация. В итоге получилась гремучая смесь. Да, орионцы по большому счету были красивы, практически не болели, но с каждым поколением становились все ограниченнее и логичнее. Талантливых, творческих людей не было - никому еще не удавалось определить ген талантливости, но тем не менее, его удалось уничтожить. Все родовитые хромы уже в той или иной степени были в родстве и новые благородные детки получались все тупее и тупее. Более того. Иде ничего не понимал в генетике, но не надо было быть Эйнштейном, чтобы понять - сверкающие рождались именно от смешанных браков. После введения закона, запрещающего их, любое нарушение преследовалось, нарушители предавались казни, а если успевали появиться дети, их убивали тоже. И поначалу никто не понял, что сверкающих становится все меньше, а у тех, что еще рождались, волосы светились все меньше и меньше...