Максим Шешкаускас - Император последнего дня

Вся моя злость прошла, я улыбнулся и достал телефон, собираясь звонить Станиславу Валентиновичу.

– Вадим, пропусти его, – услышал я знакомый голос.

– Да, но… – попробовал возразить охранник, которого, как оказалось, звали Вадим.

– И никаких «но» – без этого мальчика у нас не выйдет полноценного вечера. Ведь правда, Ник?

– Наверное, – ответил я Юн Вен, которая, по своей привычке, подошла ко мне почти вплотную.

Она была в очередном блестящем синем платье с о-о-о-очень глубоким вырезом.

– Ну, Вадик, не будь злюкой, нас все ждут, – сказала Юн Вен мне в лицо, и я почувствовал запах шампанского.

Я повернулся к охраннику:

– Так что, будем считать, что моя личность идентифицирована?

– Проходи, – сказал он, словно только что проиграл сражение.

Юн Вен взяла меня под руку:

– Пойдем скорее, Станислав Валентинович уже начинает волноваться. А смокинг тебе идет, – добавила она после небольшой паузы.

Мы прошли по школьному коридору, который свернул вправо, и уткнулись в дверь.

– Не откроешь девушке?

– С огромным удовольствием, – ответил я и не соврал: я действительно был рад, что мне удалось высвободить руку.

Открыв дверь, я услышал звуки музыки – играл саксофон, ему аккомпанировало фортепиано. Я пропустил Юн Вен, затем вошел сам и осмотрелся.

В дальнем правом углу зала расположилась небольшая сцена, на которой и играли музыканты; по левую сторону от сцены стояли круглые столики и кресла; слева от меня, перед столиками, находился бар и что-то вроде шатра, из которого иногда выбегали официантки с подносами; по правую же руку от меня было свободное пространство, оставленное под танцплощадку. Кругом суетились мужчины в смокингах и фраках и женщины в вечерних платьях. Юн Вен указала мне на бар, где стоял Станислав Валентинович и разговаривал с незнакомым человеком в коричневом пиджаке. Мы подошли к ним.

– Ник, рад тебя видеть, а я уж думал, что ты не придешь. – Станислав Валентинович расплылся в фальшивой улыбке. – Познакомьтесь – это Геннадий, ну а это, – Станислав Валентинович указал на меня, – тот самый Ник.

– Геннадий Львович Крылов, но можно просто Гена. – Мужчина протянул мне руку и постарался улыбнуться.

– Ник. – Я ответил на рукопожатие.

Выглядел Гена странно: на смуглом лице недельная щетина, разлохмаченные волосы прилипли к потному лбу, резкие движения, бегающие глаза.

– Мы как раз разговаривали о насекомых. Скажи, Ник, как ты к ним относишься? – спросил он меня.

– К кому? – не понял я.

– К насекомым – к жучкам там, паучкам? – Гена, произнося каждое слово, жестикулировал руками. – И к тараканам? – Последнее слово он выделил особой интонацией.

Я пожал плечами, меня больше занимало, куда это подевалась Юн Вен.

– Давить их надо, – продолжил Гена, – давить, травить, уничтожать! А то знаешь, они, бывает, залезают туда, куда им не стоит залезать. Особенно тараканы!

– Геннадий! – строго сказал Станислав Валентинович.

– Извините, мне надо выйти. – Гена толкнул меня и выбежал из зала.

Я удивленно посмотрел на Станислава Валентиновича, но тот сказал как ни в чем не бывало:

– Пойдем, я тебя познакомлю с остальными.

Он двинулся к столикам, я пошел за ним.

– Сейчас я тебя представлю основным инвесторам, и если они когда-нибудь захотят с тобой поговорить, не смей отказывать. К остальным можешь относиться как хочешь, мне наплевать.

– А Гена?..

– Геннадий Львович в числе тех самых инвесторов, хотя последнее время он ведет себя довольно-таки странно.

Станислав Валентинович остановился и посмотрел мне в глаза:

– А сейчас веди себя очень почтительно, понял меня?

Я кивнул.

– Пойдем. – Он двинулся в направлении двоих мужчин.

Один из этих двоих был долговязым парнем в строгом костюме, второй – седой старик в смокинге, с тростью в руке и затемненных очках.

– Сергей Никитович, здравствуйте, рад вас видеть! – Станислав Валентинович подошел к пожилому и обнял его, не обратив на молодого внимания.

– Привет, привет… – пробурчал Сергей Никитович, отстранив Станислава Валентиновича от себя.

Сергей Никитович поправил смокинг:

– Ну! – сказал он молодому человеку.

Тот только собрался открыть рот, как его перебили:

– Ну!! – вновь крикнул Сергей Никитович и ударил своего спутника тростью по ноге. – За что я тебе деньги плачу?! Чтобы ты был моими глазами – вот за что! Давай описывай!

Молодой человек тут же принял серьезный вид и заговорил:

– Перед вами стоят двое мужчин: первый – это Станислав Валентинович, он одет…

– Ну, это мне не интересно, – перебил его Сергей Никитович и махнул рукой, – давай сразу про второго.

– Второй – молодой парень, светлые волосы, короткая стрижка, голубые глаза, одет в черный смокинг с бабочкой.

– Это все не то! – прикрикнул Сергей Никитович. – Мне нутро его нужно! Что про него можно сказать как про человека?

Мне стало не по себе: не каждый день меня вот так вот описывают.

– Ну, – начал парень, – в его глазах читается отрешенность и усталость.

– Вот как? – сказал Сергей Никитович удовлетворенно. – Сергей Никитович, – представился он и протянул мне руку.

Я был не согласен с таким описанием, но возражать не стал. И где это он увидел усталость?

– Ник. – Я пожал руку.

– Какой к черту Ник?! – вновь повысил голос Сергей Никитович. – Мне имя твое интересно, а не идиотская кличка.

– Никифор, – промямлил я растерянно.

– Никифор, – недовольно повторил Сергей Никитович. – Ну, давай, рассказывай, что ты вообще думаешь?

– Не понимаю?..

– Не понимает он! Стас, ты специально привел ко мне этого идиота, чтобы меня позлить? – обратился Сергей Никитович к Станиславу Валентиновичу.

– Извините, Сергей Никитович, он еще не проинструктирован как подобает.

– Так иди и инструктируй, что стоишь?

Станислав Валентинович взял меня под руку:

– Пойдем.

Когда мы отошли, я услышал, как Станислав Валентинович шепотом про себя сказал: «Старый мудак».

– Стасик, Стасик! Неужели ты пройдешь мимо меня и даже не поздороваешься? – окликнули Станислава Валентиновича, когда мы проходили мимо столиков.

– Ну что ты, Митенька, я как раз тебя и ищу, – слащаво отозвался Станислав Валентинович.

– Вот и прекрасно, прошу к моему столу.

Станислав Валентинович взглядом мне показал: мол, «пошли», и мы направились к столику, за которым сидел лысый толстый мужчина.

Мужчина ел, на тарелке у него лежала огромная жареная куриная тушка. Подбородок и руки Мити были в жиру, капли жира виднелись и на расстегнутой на три верхние пуговицы белой рубашке.