Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Пасынки Вселенной

Тут взорвался фермер, производивший пшеницу:

— А что же я буду делать с этой прорвой пшеницы?

— Пожалуйста, не торопитесь! Было бы правильно отправлять пшеницу на Терру… если бы нам возвращали ее тонна за тонну. Возвращали в виде воды. В виде нитратов. В виде фосфатов. Тонна за тонну. Иначе никакая цена не окажется достаточной.

— Обожди-ка! — сказала фермеру Вайоминг, а затем обратилась к профессору: — Но это невозможно, вы сами знаете. Скатить грузы вниз под горку мы можем задешево, но доставить их сюда — это дорогое удовольствие. Кроме того, нам не нужны ни вода, ни химикаты, а то, что нам нужно, весит не так уж много. Инструменты. Лекарства. Технологии. Кое-какая техника. Программное обеспечение. Я эту проблему, сэр, изучила во всех подробностях. Если мы получим на свободном рынке справедливые цены…

— Пожалуйста, мисс! Можно мне продолжить?

— Давайте. Я все равно опровергну ваши доводы.

— Фред Хаузер поведал нам, что находить лед становится все труднее. Это, к сожалению, истина, и это плохие вести сегодня и еще более страшные для наших внуков, Луна-Сити надлежало бы сейчас пользоваться еще той водой, которую мы пустили в оборот лет двадцать назад… добавляя постепенно ископаемый лед по мере прироста населения. Но мы пользуемся водой одноразово, вернее, используем ее в одном-единственном цикле, включающем три вида потребления. А потом экспортируем воду в Индию. В виде пшеницы. Хотя она и проходит вакуумную обработку, но в ней остается драгоценная влага. Зачем же экспортировать воду в Индию? К их услугам целый Индийский океан! Да и остальная часть массы этого зерна не менее губительна для нашей экономики — питательные вещества для растений еще труднее получать, хотя мы и добываем их из горных пород. Услышьте меня, товарищи! Каждый груз, который вы отправляете на Терру с кораблями, приговаривает ваших внуков к медленной смерти. Чудо фотосинтеза, цикл растение — животное — замкнутый цикл. Вы разомкнули его, и это ваша собственная кровь струится по орбите, ведущей вниз, к Терре. Не высокие цены нужны нам — деньги есть не будешь! Нам необходимо положить конец нашим потерям. Абсолютное, полное эмбарго. Луна должна перейти на самообеспечение!

По меньшей мере десяток людей потребовали слова, другие переговаривались между собой, председательствующий лупил молотком. Поэтому я пропустил момент, когда началась заварушка, пока не услыхал женский вопль и не обернулся.

Все двери были открыты, в ближайшей из них стояло трое вооруженных людей в желтой форме охранников Смотрителя. В главных дверях, дальше от меня, один из охранников ревел в мегафон, перекрывая и шум толпы, и систему внутреннего вещания.

— ТИХО! ТИХО! — гремел мегафон — ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ. ВСЕ ВЫ АРЕСТОВАНЫ. НЕ ДВИГАТЬСЯ И НЕ ОРАТЬ. ВЫХОДИТЬ ПО ОДНОМУ. РУКИ ВПЕРЕД, ЛАДОНЯМИ ВВЕРХ.

Коротышка сграбастал сидевшего рядом с ним мужика и швырнул его в ближайших охранников. Двое упали, третий выстрелил. Кто-то пронзительно вскрикнул. Тощая рыженькая девчонка лет одиннадцати-двенадцати кинулась в ноги третьему охраннику и ударила под колени, свернувшись в полете в клубок. Он рухнул на пол. Коротышка протянул руку, задвинул Вайоминг Нотт себе за спину, прикрыв ее своим огромным телом, крикнул через плечо: «Позаботься о Вайо, Ман, не отходи от нее ни на шаг!» — и бросился к двери, раскидывая толпу направо и налево, как детишек.

Снова послышались вопли, и я почуял ту самую вонь, которую навек запомнил в тот день, когда потерял руку; я с ужасом понял, что у охранников не пистолеты-парализаторы, а лучевые лазеры. Коротышка добрался до дверей и схватил каждой из своих лап по охраннику. Рыжей девчонки не было видно. Охранник, которого она сбила с ног, стоял на четвереньках.

Я размахнулся левой и двинул ему по морде, ощутив боль в плече, когда его челюсть сломалась. Наверное, я замешкался, так как Коротышка толкнул меня и заорал:

— Торопись, Ман! Уводи ее отсюда!

Я обхватил Вайо за талию и швырнул ее в открытую дверь через тело охранника, которого только что успокоил. Это было нелегко — Вайо, похоже, вовсе не желала, чтобы ее спасали. За дверью она остановилась, но я наподдал ей под зад, поставив перед выбором — упасть или бежать вперед.

И оглянулся.

Коротышка держал двух охранников за шеи. Ухмыльнувшись, он столкнул их головами. Черепа лопнули, как яичная скорлупа. Коротышка крикнул:

— Дуй отсюда!

Я рванул вслед за Вайоминг. Коротышка не нуждался в помощи и никогда уже не будет в ней нуждаться — и я не мог допустить, чтобы его последнее усилие пропало втуне. Потому что видел: убивая охранников, Коротышка стоял на одной ноге. Другая была срезана лазером по самое бедро.

Глава 3

Вайо уже пробежала половину пандуса, ведущего к шестому уровню, когда мне удалось ее догнать. Она неслась как угорелая, и я еле успел схватиться за ручку двери воздушного шлюза, чтобы влететь вслед за ней. Там я поймал ее, сорвал с локонов красный колпак и спрятал в сумку. Свой колпак я где-то посеял.

— Так-то лучше.

Казалось, она очень удивилась. Потом сказала:

— Да. Так лучше.

— Прежде чем мы откроем дверь, — сказал я, — хотелось бы узнать: ты бежишь в какое-нибудь определенное место? Мне остаться тут, чтобы задержать погоню? Или уходить вместе с тобой?

— Не знаю. Лучше нам подождать Коротышку.

— Коротышка мертв.

Ее глаза широко раскрылись, но она промолчала. Я продолжал:

— Ты остановилась у него? Или у кого-нибудь другого?

— Я заказала место в отеле «Gostaneetsa Ukraina». Не знаю, где это… Не успела заскочить туда до митинга.

— М-м-м… это единственное место, куда тебе определенно нельзя. Вайоминг, я не понимаю, что происходит. Ведь я впервые за много месяцев увидел в Луна-Сити охранников Смотрителя… да и раньше я их видел только в качестве эскорта какого-нибудь шишкаря. Я мог бы пригласить тебя к себе домой… но, возможно, меня тоже разыскивают. Во всяком случае, нам надо поскорее смотаться из общественных коридоров.

Раздался стук в дверь шлюза со стороны шестого уровня, чье-то маленькое личико прильнуло к стеклянному смотровому глазку.

— Здесь оставаться нельзя, — повторил я, открывая дверь.

За ней оказалась девчушка, еле достававшая мне до пояса.

Она посмотрела на нас с неодобрением и бросила:

— Мог бы целоваться где-нибудь в другом месте. А тут ты мешаешь движению.

Я открыл ей вторую дверь, и она протиснулась между нами.

— Давай прислушаемся к ее совету, — предложил я. — Ты возьми меня под руку и постарайся сделать вид, что тебе не терпится остаться со мной наедине. Будем прогуливаться. Не торопясь.