Федор Богданов - Дважды рожденный

— Хорош шоколад, нечего сказать, — не раз думал профессор. — Так вот он откуда, этот противный запах разложения!

Очевидно, приготовление пищи считалось самым неприятным занятием, ибо работали здесь на редкость хилые и забитые томи, работали тупо, равнодушно, не произнося почти ни одного звука. Только мерный шум машин нарушал молчание, но и он был столь монотонен, что действовал не менее угнетающе, чем молчание людей.

Но самым любопытным здесь было то, что в числе гоми было несколько существ, совершенно непохожих на гоми. В зеленом полумраке их трудно было рассмотреть, но профессор видел, что это были стройные люди с красивыми прямыми ногами и с благородным выражением лица. Профессор пытался заговорить с ними, но ни один из этих странных людей не ответил ему, повидимому, не понимая его. При ближайшем рассматривании их лиц профессор поразился их большой худобой. Похоже было на то, что этих людей не сытно кормили.

— Это пленные — рабы, — подумал как-то профессор. — Такие же, как, положим, и я сам. Повидимому, из меня тоже решили сделать вьючное животное. Ах, эти проклятые твари!

Но любопытство ученого взяло верх над его настроениями, и, как ни тяжело было работать на этой фабрике, он начал делать попытки узнать, откуда берутся рыбьи туши. Рабочие неизменно доставали их из небольшого бассейна, наполненного грязно-бурой водой, но как мертвые рыбы попадали туда, профессор не знал, а меж тем часто случалось, что в бассейне не оставалось ни одной туши, и тогда машины приостанавливались и люди расходились. Но на другой день (по крайней мере, часов через двадцать, как заметил профессор) бассейн неизменно заключал в себе рыб.

Однажды профессор пришел сюда на несколько часов раньше обыкновенного. В комнате слышался шум от падающей воды. Вглядевшись пристальнее, профессор увидел круглое отверстие на высоте двух метров над бассейном; из отверстия лилась вода. Вдруг вода забурлила и вслед за тем, блеснув чешуей, из темного отверстия в бассейн шлепнулась большая туша рыбы. Затем опять полилась тоненькая струйка воды и через минуту — новая туша.

Откуда-то давно пойманные рыбы вталкивались сюда, повидимому, струей воды или сжатым воздухом. Но откуда?

Люди-рыбы

Нельзя сказать, чтобы профессору нравилась роль мясника, но то, что он наблюдал, было столь интересно, что ради этого стоило потерпеть.

В свободное время он любил бродить по дворцу, тем более, что в этом ему никто не чинил препятствий. Во время одной из таких прогулок он натолкнулся на любопытную картину. Когда он стоял в одной узенькой нише, послышался вдруг топот босых ног, и вслед затем мимо него прошли гоми. Они шли по четыре человека в ряд. Каждый крайний в ряду нес в руках желтую палочку длиной в полметра, а другие несли какие-то мешки. С одежды этих гоми стекала вода.

— Это шествие рыбо-людей похоже на возвращение дикарей из военного набега, — прошептал профессор. — Но почему они все мокрые? Их тут по крайней мере около тысячи.

Из одного мешка нечаянно выпал круглый шарик и покатился к ногам профессора. Когда прошел последний ряд гоми, профессор поднял шарик. Он был светло-коричневого цвета и издавал приятный ароматичный запах. Профессор не мог впоследствии объяснить, как это произошло, но вдруг он начал этот шарик есть. Шарик оказался на редкость вкусным и питательным и нисколько не напоминал вонючие «палочки», которыми профессор пробавлялся до сих пор.

— Еще одна загадка, — вслух заметил он. — Какие-то шарики... Повидимому, те мешки, которые несли гоми, были наполнены этими шариками. Но сами гоми не умеют приготовлять этих шариков, поэтому, если мое предположение о военном набеге верно, то эти перепончаторукие твари где-то произвели грабеж и принесли с собой странные плоды. Хотя какие это плоды? Нет, шарики, похоже, искусственного происхождения.

Как бы то ни было, любопытство профессора было возбуждено до крайних пределов. Где были гоми? Чем объяснить их шествие рядами? Что за палочки были у каждого в ряду? Не был ли это военный отряд? Какова социальная организация у гоми вообще?

Надо было все это так или иначе вырешить. Теперь профессору показалось, что работа на пищевой фабрике не будет столь тяжела: как же, ведь ему предстоит освещение ряда исключительной важности вопросов, которые не могут не интересовать культурное человечество!

Обозрение того коридора, из которого вышел виденный профессором отряд гоми, ничего ему не дало. Оставалась надежда на Чона, который, казалось, благоволил к профессору, но и он в ответ на настойчивые расспросы и предположения профессора ограничился ответом:

— Гоми вынуждены искать себе пропитание часто далеко от своих жилищ.

Повидимому, придется ему самому разбираться во всем. Ну, что же, в таком случае он подумает, что все это значит и где он. Если все, что он видел до сих пор, не сон (а всего вероятнее, что это не сон), то несомненно, что он живет в исключительные времена. Может быть, он на другой планете? Нет, это предположение, разумеется, абсурдно... Однако что же это за странный мир, в котором судьба заставила его играть столь презренную роль — роль обыкновенного мясника?

Он долго и сосредоточенно думал. Глубокие складки изрезали его лоб, глаза ушли.

— Нет, это выше моих сил, — пробормотал он. — Не могу... Тогда начнем с того, что мы имеем перед глазами. Может быть это даст мне ключ к разгадке тайны. Странный заколдованный дворец невиданной мной архитектуры. Обстановка его слишком далека от места и времени, которые живут в моем воображении. Значит, этот дворец — один из неведомых уголков земли. Сюда не только ученый, но даже простой смертный, может быть, не заглядывал от сотворения мира. Может быть, люди эти представляют собой особый вид отряда приматов? Не от них ли берут свое начало люди и обезьяны? А вдруг именно мне суждено разрешить мучительную загадку о происхождении человечества?

Мартынов даже вдруг поднялся от такой мысли и радостно уставился в полированную стену своей ниши.

Нет, ему положительно надо познакомиться со странными насельниками этого дворца. Да, только они ему могут дать ответ на ряд мучительных вопросов. Правда и то, что гоми уклонялись от тесного общения с ним, но другого выхода не было. Может быть, случай поможет ему.

Понемногу прошлое начало воскресать в его памяти, он вспомнил множество людей того мира, из которого он оказался каким-то образом исторгнутым, давно забытые имена и названия, и чем дальше, тем более чуждым казался ему этот странный мир, этот неизведанный еще уголок земли.

Правда, все прошлое приходило ему на память урывками, беспорядочно, в памяти зияли, профессор это чувствовал, громадные пробелы, но таинственная мыслительная работа все же делала свое дело. В конце концов он отчетливо поставил себе вопросы: что это за Зеленый дворец, в котором он находится, что за существа населяющие его люди и что такое он сам?