Ли Брекетт - Грабители Скэйта

Однако, Старк вспомнил, что месяц тому назад он и Аштон покинули Цитадель, расположенную в глухом месте жестокого севера. Два человека, одни на враждебной планете. И у них тогда было оружие, продовольствие и вьючные животные… А кроме того, Собаки Севера. Теперь же у них не было ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились в ничто из-за измены одного человека.

Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договаривался с Пенкавром.

Несмотря на солидное вознаграждение, предложенное Бендсменом Педралоном, Пенкавр не согласился вмешиваться в дела Старка. Педралону удалось только получить от него передатчик и согласие антарийца выждать, пока события определяться. Только вмешательство Старка в последнюю минуту, когда звездный порт был объят пламенем взлетающих кораблей, склонило чашу весов. Старк говорил о спасении Аштона и о том вознаграждении, которое ждет Пенкавра, если последний отвезет Аштона и делегацию в центр Галактики. Старк тогда не мог знать с каким человеком он имеет дело, но в любом случае антариец был единственной возможностью. Однако, все эти мысли не делали Старка счастливым.

Он искоса взглянул на своего приемного отца, который, вероятно, уже почти видел Пакс и свой кабинет в министерстве Планетарных Дел.

– Я думаю, Саймон, что если я спас тебя только для того, чтобы ты вечно бегал по Скэйту, как пеший «Летучий Голландец», то лучше было бы оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил достаточно комфортабельно.

– Пока мои ноги ходят, – сказал Аштон, – я предпочитаю идти.

Качающиеся цветы наблюдали за ними. Поднялась последняя из Трех Королев, добавив серебряного света к свету своих сестер. Равнина была покрыта мягким светом. Тем не менее, ночь казалась очень темной.

Глава 6

Древний серый город Ирнан возвышался над долиной. Его стены были нетронуты. Но посадка «Аркешти» за несколько часов сделала то, чего не могли добиться месяцы осады и лишений. Встав перед выбором – сражаться снова или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться, Ирнан обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и побежден. Он потерял слишком много людей и слишком много богатства. И самое главное, он потерял надежду.

При свете Трех Королев тонкая струйка беженцев регулярно текла из открытых ворот вдоль дороги, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных полей, все еще полных отбросов от осаждавших армий.

Большинство беженцев шли пешком, неся за спиной все свое имущество. Эти люди были слишком хорошо известны, как восставшие против Бендсменов, чтобы надеяться на снисхождение. они опасались всеобщей резни, когда орды бродяг будут спущены на город.

Внутри, на большой каменной площади, где дома стояли почти вплотную друг к другу, горело несколько факелов. Там стояла группа мужчин и женщин. К ним подходили другие, из узких и темных переулков. У всех было оружие, даже у женщин, потому что женщины городов-государств сражались как мужчины, подвергаясь тем же опасностям.

Все были в плащах, так как долина была на высоком месте и уже наступила осень. они тихо и хрипло переговаривались. Некоторые плакали, и не только женщины.

В Зале Совета, под высоким сводом, затянутым штандартами, кое-где горели лампы. Приходилось экономить драгоценное масло. Но недостаток освещения не мешал суматохе. Зал был полон вопящими и толкающимися людьми. Нотабли на возвышении гневно возвышали голос, делая высокопарные жесты.

Речь шла о капитуляции. На лицах всех людей царил страх. Сыпались жестокие слова.

Старый Джеран выносил здесь свою последнюю муку.

За стенами союзники заканчивали свертывание лагерей. Люди племен с закрытыми вуалью лицами и в кожаных плащах цветов шести Малых Очагов Киба – пурпурный, коричневый, желтый, красный, зеленый и белый – двигались между мигающими факелами, нагружая на своих высоких животных пустыни продукты и добычу.

В стороне от города, в высокомерном одиночестве, сидели Фалларины в темном оперении. Они тихо переговаривались и ветерок шевелил их крылья. Тарфы, их ловкие и проворные слуги с телами в зеленую и золотую полоску с четырьмя мощными руками, свертывали лагерь.

Утром все уйдут.

Позади лежала пустая мирная долина. На ее самом высоком конце, там, где резко сближаются горы и отвесные скалы, находился грот, из которого многие поколения Геррит, Мудрых женщин Ирнана, следили за своим городом.

Теперь грот был лишен своих занавесей и мебели. Более чем когда-либо он казался могилой. Горрит, последняя из своего рода, отказалась от функций Мудрой женщины, сказав, что эта традиция кончилась, когда Бендсмен Мордах уничтожил мантию и корону. Однако, у входа, откуда пробивался свет, были привязаны верховые животные, а в нише, рядом со входом, бодрствовал тарф, опираясь четырьмя руками на шпагу. Его угловатые веки мигали с неистощимым терпением его нечеловеческой расы. Его звали Клетект.

В переднем зале грота, в прихожей, спали одиннадцать громадных белых Собак. Их глаза под полуприкрытыми веками блестели странным огнем, когда на них падал свет единственной лампы, стоявшей на высокой этажерке. Иногда они ворчали и недовольно шевелились. Их бесчисленные поколения были телепатами. И человеческий мозг, который они читали, не имел в себе ничего мирного.

Три свечи освещали внутреннюю комнату, бросая дикие тени на то, что когда-то было святилищем Мудрой женщины. Сюда принесли кое-какую мебель: стол, стул, канделябр и широкую плоскую чашу с чистой водой.

Геррит сидела. Свечи бросали тень на ее толстую, бронзового цвета косу, спускавшуюся по спине. Геррит находилась в гроте с тех пор, как Эрик Джон Старк вышел из Ирнана, чтобы уйти к кораблю Пенкавра. Усталость затемнила ее глаза и очертила рот.

– Мое решение принято, – сказала она. – Я жду вашего.

– Выбор не из легких, – сказал Себек, вождь людей в капюшонах.

Между капюшоном и вуалью были видны только его глаза: голубые, яростные и тревожные. Его отец был стражем Очага Ханнов, могущественным человеком на севере. – Бендсмены, конечно, будут стараться взять Юронну и выгнать нас в пустыню, чтобы мы там умерли с голоду. Мы добровольно последовали за Старком, но теперь, похоже, мы должны вернуться домой и сражаться за свое дело.

– У меня, – сказал Тачвар, – выбора нет. – Он взглянул на гигантских Собак, прижавшихся к нему и улыбнулся. Он был очень молод, почти мальчик, и был учеником Бендсменов на службе у Мастера Собак в Юронне. – Если Собаки Севера найдут И Хана, я пойду с ними.

Джерд, направо от Тачвара, глухо заворчал, а Грит, сидевшая с левой стороны, раскрыла свою пасть, и ее язык повис между стальными клыками. Обе Собаки устремили горящий взор на Халка, стоявшего у края стола.