М Емцев - Последняя дверь

- Валя! Валя! - позвал Егоров.

- Смотрите! - воскликнул агроном.

Егоров посмотрел сначала на него. Он увидел кирпично-красное лицо, голубые удивленные глаза в лучах морщин и загорелую руку, вытянутую в направлении автолета.

Ни кровавых брызг на стекле, ни дымящейся лужи крови под машиной не было. Все исчезло. На капоте неясно белел клочок сморщенной ткани, только что покрывавшей всю машину.

- Черт! - закричал Егоров и, подбежав, спрятал лоскуток в карман. Он был мокрый и холодный.

В это время Василий открыл глаза и застонал.

- Валя! - тихо позвал он.

Хлопоты вокруг космонавта и его невесты, вызов врача, долгие объяснения и разговоры с домашними заняли всю вторую половину дня. Наконец Василия уложили, несмотря на его шумные протесты, и напоили чаем с малиновым вареньем. Обложенный подушками, он дико вращал глазами и призывал в свидетели все созвездия Вселенной, что здоров, невредим и совсем не хочет лежать. Но Оксана и мать, сидевшие по обе стороны кровати, были неумолимы.

- Ну поймите, ничего страшного не произошло! Автолет двигался над полем на высоте двух-трех метров. Потом что-то нас стукнуло, и мы потеряли сознание. Вот и все. И нечего мне тут устраивать постельный режим по последнему слову космической профилактики.

- Я сказала, тильки через мий труп, - говорила Ольга Пантелеевна, придавив плечо сына сухоньким кулачком. - Лежи.

Оксана и Егоров, переглянувшись, рассмеялись. Егоров поднялся к себе на балкон. Он ощущал страшную усталость. Солнце уже зашло, но небо было светлым и алым. Село спряталось в глубоких вечерних тенях.

Егоров достал лоскут неведомой ткани, снятой с автолета. Он стал совсем крошечным. Егоров расправил его и посмотрел на свет. Клочок слегка просвечивал.

- Кожа! Человеческая кожа! Кожа с Оксаниного пальца, - негромко сказал он.

Василий уже сладко дремал на пуховых подушках, когда кто-то настойчиво потянул его за руку. В мерцающем лунном свете он увидел темный силуэт. Егоров стоял, прижав к губам палец.

- Тес! - сказал Егоров. - Идти можешь?

- Да. А что случилось? - спросил Василий, вскакивая. - Что-нибудь с Валей?

- С ней все в порядке. Пойдем со мной.

Егоров пошел вперед, высоко поднимая ноги. В доме стояла тишина. Оранжево светилась полоска света под дверью комнаты Ольги Пантелеевны.

Егоров провел Нечипоренку на второй этаж, в кабинет. Там, освещенный неярким светом настольной лампы, сидел незнакомый человек.

- Капитан Самойленко, - представился он, вставая.

Василий пожал протянутую руку.

- Этот товарищ приехал, чтобы задержать Тенда, - сказал Егоров. Анхело убил Дисни, похитил их материалы и сбежал.

- Что? - Василий выпрямился. - Ты понимаешь, что говоришь?

- Понимаю. Время не терпит. Капитану повезло, что он в этом доме сразу натолкнулся на меня. Тенд - опасный преступник.

- Американцы обратились к нам с просьбой задержать убийцу четырех известных исследователей Марса, - сказал Самойленко.

- Но зачем он это сделал? - вскричал Василий.

- Власть, золото... а впрочем, черт его знает, почему, - сказал Егоров.

- Мне нужно произвести обыск. Вы согласитесь быть понятыми?

Василий, все еще ничего не понимая, кивнул.

- А где же Тенд?

- Они с Оксаной ушли в кино, - сказал Егоров.

Василий молча опустил голову и закусил губу.

- Идите вы вдвоем, я побуду здесь, - сказал он.

Минут через десять Егоров и Самойленко втащили большой желтый чемодан.

- Здесь все колдеровские записи, - сказал Егоров.

Лицо его покраснело от напряжения.

- Все это придется конфисковать, - строго заметил Самойленко.

Он достал папку и с озабоченным видом, чуть прикусив губу, сделал запись. В руках у него появился микрофотоаппарат.

Василий смотрел на все происходящее, как во сне. Смысл слов, казалось, не доходил до него.

- Зачем ему это понадобилось? Зачем? - бормотал он.

- Как - зачем? - взволнованно сказал Егоров, тыча в лицо космонавта кипу фотографий. - Вот те крестики, по которым Колдер расшифровал запись последнего марсианина. Ты видишь эти бесконечные геометрические узоры? По ним Колдер установил, где находится последняя открытая дверь в Айю! Понял?

- Ну хорошо, допустим, на Марсе такая дверь существует и действует, возразил Василий, наблюдая, как Самойленко извлекает и деловито фотографирует тяжелые красные кристаллы. Василий хорошо знал их: он тысячами выковыривал их из потолка и стен Красного купола.

- Нет! Совсем нет! - вскричал Егоров. - Может быть, эта дверь является границей антипространства. У нее могут быть совершенно необыкновенные свойства...

- Ну хорошо, - перебил его Нечипоренко, - допустим, все это так. Но ведь у Колдера Дисни этой двери не было, он только знал о ней. Дверь-то осталась на Марсе, ее еще надо найти. Зачем же Анхело надо было убивать...

- Ах я дурак! - быстро проговорил Егоров. - Ты же не знаешь главного! Пойдем.

Он вскочил с кресла.

Василий нехотя вышел на балкон. Егоров подвел его к топчану, над которым висело зеркало с Марса. Золотой обод на нем светился холодным мерцающим светом.

- Пощупай, - прошептал Егоров.

Василий коснулся обода и отдернул руку.

- Что, горячий? - рассмеялся Егоров. Он, казалось, был очень доволен всем случившимся.

- Не горячий, но...

- Жжется? То-то. - Егоров засуетился. Ему хотелось поскорее поделиться тайной. - Но не это главное, - сказал он. - Смотри в зеркало. Что ты там видишь?

- Ну, что? Ночь, серп луны, хаты... - начал неуверенно перечислять Василий.

- Так. А вот здесь? Темное такое, продолговатое. Что это?

Нечипоренко присмотрелся к зеркалу.

- Скирда соломы.

- Скирда? Очень хорошо, очень-очень хорошо.

Егоров вышел и вскоре вернулся, неся стакан с водой. Он поставил его на топчан, достал из кармана зажигалку. Щелк! - и коптящий язычок пламени слабо осветил ночной воздух. Запахло бензином. Егоров поднес огонек к зеркалу в том месте, где чернела похожая на гусеницу скирда соломы, и затем отнял огонь.

Василий вскрикнул. Он не мог отвести взгляд от зеркала. Там продолжало гореть изображение. Егоров осторожно взял Василия за плечи и повернул лицом к селу.

На горизонте к нему рвалось пламя. Ярко-оранжевые языки были отчетливо видны даже отсюда. Над ними плыли седые клубы дыма, растворяясь в ночной тьме. Багровые ручьи заливали почву.

- Что ты наделал?!

- Тихо! - Егоров набрал в рот воды из стакана и тонкой струйкой плеснул в зеркало.

Василий услышал далекий шум, пламя на горизонте полыхнуло раз, другой и погасло. Освещенные лунным светом, вверх поползли клубы пара.

- Больше нельзя, иначе можно устроить наводнение, - спокойно сказал Егоров.