Вячеслав Назаров - Дороги надежд

— Нет, Мэгги, я не сплю. Я думаю, будь проклята эта земля…

Любимое кларковское «будь проклята эта земля» имело тысячу оттенков. Оно могло означать, что угодно, кроме своего прямого смысла. Бурные раскаты «пиратского проклятия» гремели неистребимой радостью жизни в институтских коридорах и лабораториях, в городской толчее, в зеленом смеющемся чуде весеннего леса, навстречу молниям приближающейся грозы. Оно звучало то гневом, то удивлением, то заразительным весельем. Но сейчас в этой фразе проскользнула горечь; и Мэгги сразу уловила ее.

— О чем же думает мой гениальный па?

— Я сделал великое открытие, дочь моя.

— Даже так?

Мэгги присела на подлокотник кресла, прижалась к отцу, запустила, как в детстве, пальцы в его полуседые вихры.

— Да, Мэгги. Я понял, наконец, то, что давно мучило меня. Последний год мы с настойчивостью идиотов стучались в глухую стену, не подозревая, что дверь находится где-то совсем в другой стороне. Так что все это, Кларк положил руку на толстенную кипу записей, — все это придется отправить в регенератор и начинать сначала…

— Сначала? Но Дэвид говорил, что работа практически закончена!

— Дэвид… Дней пять назад он мне такую истерику закатил, я не знал, что и делать, что говорить. Мне уже тогда было ясно, что дело пахнет крахом, но он так верит в Петлю Времени… Я просто спасовал. Тем более что у меня у самого еще теплилась надежда…

— Так никакой Петли Времени не существует?

— Существует, но черт знает что. Сначала ЭТО действительно ведет себя, как Петля, но потом… Потом начинается какая-то чертовщина… Воронка или труба — одному богу известно…

— Богу Сатурну? — лукаво улыбнулась Мэгги.

— Нет, уж дудки. Этому богу я не дамся. Я полезу в эту трубу и узнаю, куда она ведет, будь проклята эта земля! Просто мы дали маху. Мы плыли по поверхности, пытаясь управлять течением, а надо лезть в глубину. Надо браться с другого бока. Понимаешь, пространственная инверсия минусвремени…

Мэгги закрыла ладонями рот отцу.

— Перестань, я все равно ничего не пойму. Раз ты так говоришь, значит, это правильно. Ты у меня умница. Ты ведь все равно добьешься своего, ведь правда?

— Конечно, детка!

Кларк поднял Мэгги на руках и подбросил под самую крышу веранды. Мэгги охнула и снова очутилась в могучих отцовских объятиях.

— Ну перестань, папа, отпусти, я же не маленькая!

Кларк опустил Мэгги на пол.

Последний луч солнца погас, а с ним погасла до темного золота борода Кларка. Он продолжал смотреть на быстро темнеющий горизонт и чему-то улыбался.

— Знаешь, мне иногда кажется, что я бессмертен.

— Конечно, милый ворчун, как же иначе!

— Нет, Мэгги, я серьезно. Смерть — это когда человек выходит из игры. Когда наступает его предел, его потолок. А у меня — всегда только начало. Я не могу уйти, потому что у меня слишком много дел на этой земле. Что будет без меня? Сплошное безобразие. Я уверен. И главное — Сатурн еще неизвестно сколько без всякого зазрения совести будет отбирать у людей все, что они с превеликим трудом создают, будет бессовестно заглатывать их самих, их мечты, их надежды, налагать непреложное вето на их великие стремления… Нет, такую роскошь, как смерть, я пока не могу себе позволить. Придется быть бессмертным. Ты не возражаешь?

— Нисколечко!

— Ну и отлично. Еще мой уважаемый оппонент Альберт Эйнштейн говорил… м-м-м… дай бог память… да! «Для нашей работы необходимы два условия: неустанная выдержка и готовность выбросить за борт то, на что ты потратил много времени и труда».

— Папа, сегодня ты просто великолепен!

— Только вот для Горинга это будет тяжелый удар. Он, конечно, человек со странностями, но отличный математик. Правда, на него иногда словно затмение находит: становится неожиданно туп, как пробка, и не понимает своей собственной вчерашней идеи… Впрочем, дело не в этом. Он поймет, надо только как-то поосторожнее ему все объяснить. Жаль разочаровывать, а придется. Я обещал рассказать ему первому… Сегодня звонил ему, но он, видимо, не наладил еще свой видеофон… Кстати, ты давно его видела?

Мэгги отошла к перилам, сразу погрустнев.

— Давно. Неделю назад.

— Вы с ним поссорились?

— Нет. Ты лучше не спрашивай, па. Мне самой надо разобраться. Кажется, я тоже скоро сделаю открытие, что все-все надо начинать сначала. Я не понимаю ни его, ни себя…

— Ну ничего, дочка, это пустяки. Надо только хорошо подумать.

— Это не пустяки, конечно. А думала я много. Только ничего толкового не придумала. С ним легко и просто проводить время, он умеет развлекать, но с ним… страшно.

— Глупости, дочка. Он просто замкнутый человек.

— Нет, па. Ты видишь его только на работе, а я… Что-то темное в нем, какая-то тайная недобрая сила. Словно два человека в одном — один снаружи, другой внутри. Кто он внутри?

— Серый волк, дочка, серый волк. Поверь старому бродяге — внутри каждого мужчины сидит серый волк. Выше нос, юнга, и — свистать всех наверх!

Мэгги замолчала, глядя на разгорающийся звездный костер. Кларк залпом выпил холодный кофе, шумно причмокнул и щелкнул дога по носу. Дог встал, отошел метра на два в сторону и демонстративно медленно улегся в прежней позе, с философским презрением отвернувшись от хозяина.

— А что вы скажете относительно небольшой прогулки, мисс? Или такой кавалер, как я, вас не устраивает?

В голосе Кларка снова проснулись могучие раскаты моря. Мэгги сразу повеселела.

— Такой — устраивает!

Она подхватила отца под руку и потащила вниз, к синеющим аллеям.

Дог хотел подняться и идти за хозяином, но потом, видимо, вспомнив обидный щелчок, передумал, улегся поудобнее и закрыл глаза.

Горинг закончил работу за полночь. Он сгреб в кучу весь хлам, накопившийся на столе, и смахнул вместе с инструментами в ящик. Потом достал сигареты и с наслаждением закурил.

Итак, всемогущая Петля Времени, вызванная к жизни Кларком, поменяла хозяина. Сегодня она будет работать на Горинга. Время, скрученное в Петлю аппаратом, принцип которого так неосторожно набросал Кларк в горинговском блокноте в день их первой встречи, будет сказочным джином, покорно выполняющим его, Дэвида, волю.

Дэвид ласково погладил неровное, с бугорками от пролитого сплава, ребро хронофона. Нет, это поистине гениально — придумать такой фантастически простой и совершенно невероятный по сути своей план. Горинг сегодняшний с помощью вот этого аппарата вызовет Горинга будущего. Горинг будущий, конечно, уже будет знать Формулу — ведь будущий Кларк ему первому сообщит ее, выполняя обещание Кларка прошлого. Горинг будущий сообщит ее Горингу сегодняшнему, и Горинг сегодняшний будет знать ее РАНЬШЕ Кларка сегодняшнего. Великолепная Петля! Великолепный финал великолепной игры! Гонка подходит к концу — будьте добры посторониться, милейший «Электор». Ваша миссия выполнена. Впереди — Горинг! Трибуны рукоплещут…