Александр Казанцев - Лунная дорога

Астронавт укрепил древко флага. Полотнище снова повисло. Как бы то ни было, но флаг над равниной если и не развевался, то был водружен.

Астронавт, ковыляя по камням, стал расставлять взятые им из ракеты приборы. Одновременно он поднимал камешки и, не рассматривая их, механическим движением засовывал в подвешенный к скафандру кожаный мешок.

Уныло бродило странное существо среди неприветливых скал. Дважды оно возвращалось в ракету, освобождало там мешок и возвращалось снова на равнину, чтобы заняться сбором камней.

Вместо шлема на астронавте был легкий колпак. Через прозрачную пластмассу отчетливо видны были косматые плечи, кудрявая шея, могучий затылок. Когда астронавт поворачивался, его маленькие, широко расставленные глазки сверкали. Гигантские клыки не умещались в закрытой пасти, придавая заросшей шерстью морде зловещий вид.

В скафандр одета была гигантская горилла...

Да, это была горилла, великолепно выдрессированная горилла.

В шлемофоне она услышала знакомый ей, переданный по радио голос профессора Триппа:

- Э-гей, Колумб! Ты меня слышишь? Э-гей, гоп! Обратно! На место! Обратно!.. Кушать, Колумб... Иди кушать в ракету. Собери приборы. Живо! Хэлло, Колумб! Собери приборы и кушать!

Горилла-астронавт все прекрасно поняла.

Сутулясь, доставая передними лапами до камней, она проворно побежала к тем местам, где оставила самописцы. Деловито засовывала она ящичек за ящичком в мешок, свободный сейчас от камней.

Потом заковыляла к флагу, зачем-то потрясла его древко, но, очевидно, вспомнила, что трогать его не следует.

Она проворно забралась по лесенке в люк ракеты и скрылась в нем.

Некоторое время виднелось темное отверстие, потом крышка люка сама собой захлопнулась, сделала пол-оборота и замерла.

Недалеко от ракеты торчало древко с повисшим полотнищем флага.

Взревел реактивный двигатель под космическим снарядом. Снаряд вздрогнул, снизу ринулись клубы черного дыма, сквозь который просвечивало красноватое пламя. Рев усилился, отдался в кольцевых скалах оглушительными раскатами.

Огненный столб стал как бы выползать из камней, поднимая на себе серебристый снаряд. Движение все ускорялось, снаряд подскочил в воздух, пламенный меч отделился от поверхности земли. Ракета мчалась в небо.

Она напоминала маленькую комету с коротким огненным хвостом. Скоро она растворилась в синем небе. Остался только вытянутый белый шарф, словно здесь пролетел реактивный самолет. Этот шарф еще долго держался над Аризонской пустыней, где каприз природы создал подобие лунного пейзажа, не раз использованного американцами для киносъемок, а теперь для научных целей.

Несколько человек, стоя на площадке скалистой горы, наблюдали за улетевшей ракетой в сильные бинокли, в которые несколько минут назад они рассматривали внизу на равнине гориллу в наряде астронавта.

- Автоматика работала безукоризненно, мистер Трипп, - заметил сенатор Мэн.

- Рад это слышать, - склонил голову красивый седой человек, вынимая изо рта трубку. - А что скажет пресса? - обернулся он к изящной женщине, державшей в руке портативную кинокамеру с сильным телеобъективом.

- Колумб был прелестен, - сказала мисс Эллен Кенни. - Жаль, что ветер не развевает американского флага.

- На Луне флаг никогда не будет развеваться, - ответил профессор Трипп. - Там нет ветра, более того - там нет воздуха.

- И вы уверены, профессор, что Колумб благополучно вернется на Землю?

- Точно так же, как в том, что он сейчас опустится на космодроме в Аризонской пустыне. Я буду счастлив, если вы сообщите читателям, что мы считаем выучку гориллы Колумб величайшим достижением американской науки наряду с созданием экспериментальной ракеты "Колумб". Пусть первые шаги на Луне сделают дрессированные животные. Наука должна быть гуманной, если служит человечеству.

- А я думала фирме "Америкэн-моторс", - едко заметила мисс Кенни.

Профессор Трипп укоризненно посмотрел на журналистку:

- Фирма финансирует наши исследования, рассчитывая обнаружить на Луне неизвестные минералы, быть может, заурановые элементы, которые так нужны технике...

- Для сверхбомб, - быстро вставила Эллен.

- Ученый должен быть в стороне от политики. Это дело газет.

- Политика, - проворчал сенатор Мэн. - Обезьяна втыкает в камни палку... И вы думаете, что это даст нам право претендовать на все ценное сырье на Луне?

- Я не думал об этом, мистер сенатор. Мне казалось, что это дело Всемирного космического комитета, в который вы входите.

- К черту комитет! - повысил голос сенатор. - Каждому ясно что Луна принадлежит тому, кто встал на нее ногами... а не лапами. А вам, профессор, предстоит дать свои объяснения не в космическом комитете, а в комиссии сената, которую я возглавляю.

- В "комиссии престижа"?

- Да, в "комиссии престижа нации", сэр, если вам так угодно называть мою комиссию.

Профессор Гарольд Трипп был учеником самого фон Брауна, того фон Брауна, немецкого инженера, который во время второй мировой войны создавал страшные ракеты "фау", несшие через море лондонцам смерть и разрушение. После разгрома гитлеровской Германии фон Браун в качестве "живого трофея" достался американцам. Он снова взялся за работу над созданием все более мощных ракет уже в Америке. Атомные заряды, которыми можно было бы начинить его ракеты, грозили на Земле большими несчастьями.

"Юпитеры", "Авангарды", "Торы", "Атласы" и прочие реактивные колоссы шли на вооружение войск НАТО, пополняя склады атомно-реактивных баз на территории конституционно гордых, но подневольных Америке европейских и азиатских стран...

Профессор Гарольд Трипп, человек тихий и мечтательный, хорошо воспитанный, учтивый и безусловно мирный, отрекся от фон Брауна. Слишком поздно, быть может, но с достоинством отказался он от дальнейшего участия в разработке военных ракет. Он готов был отдать свою энергию и знания, всего себя лишь делу завоевания Космоса.

Некоторые американские руководители считали победы в Космосе "температурой" современного вооружения. Они с тревогой оценивали с этой точки зрения запуски советских спутников и космических ракет. Америка, по их мнению, трагически отставала. И потому фирма "Америкэн-моторс" предоставила Гарольду Триппу самые широкие возможности для создания американских космических ракет. Кое-какие успехи фирмы и профессора Триппа наряду с общим планом американского вторжения в Космос обусловили позицию американской стороны во Всемирном космическом комитете. Строительство международной космической ракеты, задуманной в пору разряжения международной напряженности, было "законсервировано"... На земном шаре снова наступило "похолодание". Намечались новые гонки и теперь... уже в Космосе.