Хол Клемент - Звёздный свет

Метеоролог кивнул, соглашаясь. Аукойн направился в одном направлении, а трое остальных спустились по лестнице в отсек связи. Мерсерэ исчез, как и предупреждал, но один из наблюдателей разместился с таким расчетом, чтобы присматривать за экранами "Квембли". Он помахал им рукой и вернулся на свое место, как только вошла Изи. Остальные обратили на процессию мало внимания. Здесь привыкли к постоянным приходам и уходам, так как существовало жесткое правило: в отсеке связи никогда не должно быть менее десяти наблюдателей, а график дежурств был гибким, иначе, как обнаружили, возникал эффект дорожного гипноза.

Четыре передатчика, связывающие станцию с "Квембли", располагались в центре, перед группой из шести кресел. Над ними, чуть выше, были установлены соответствующие видеоэкраны, которые хорошо просматривались и из общих рядов кресел позади. Каждое из шести "вахтенных" кресел было оборудовано микрофоном и переключателем, что позволяло входить в контакт с любым из радиопередатчиков "Квембли".

Изи с комфортом устроилась в центральном кресле и, переключив свой микрофон на прибор, установленный на капитанском мостике Дондрагмера, сосредоточилась на экране. Камера передатчика смотрела в сторону иллюминаторов мостика, и сообщения месклинитов о тумане оказались совершенно верными. Пост рулевого и находящийся там матрос смутно различались в нижнем левом углу экрана; остальное пространство заливала серая пустота. Свет на мостике был притушен, но, как рассудила Изи, туман за окнами подсвечивался наружными прожекторами "Квембли".

- Дон! - позвала она. - Здесь Изи. Ты на мостике?

Она запустила таймер и осмотрелась по сторонам.

- Бордендер! Любой дежурный! - продолжила она на стеннийском. - Мы никак не можем получить надежный прогноз погоды с той информацией, которой располагаем. Мы просим сообщить, и как можно точнее, температуру снаружи на данный момент, скорость ветра, наружное давление, а также любые данные, касающиеся состава тумана, и...

- И ту же информацию за последние несколько часов, как можно более точно указав время замеров, - на том же языке продолжил Бендж.

- Мы будем готовы к приему информации, как только закончим разговор с мостиком, - сказала женщина.

- Нам бы пригодилось все, что у вас есть, по составу атмосферы, тумана и снега, - добавил ее сын.

- Если же вы располагаете еще каким-то материалом, который, по вашему мнению, мог бы помочь, мы будем рады получить его, - закончила Изи. - Вы находитесь на месте событий, в отличие от нас, и, должно быть, имеете какие-то собственные соображения насчет погоды на Дхрауне.

Первые слова отвечавшего месклинита чуть перекрыли завершающую фразу Изи. Таймер был установлен на временную задержку, в течение которой радиоволны совершали полет до Дхрауна и обратно, на станцию. И вот ответ с мостика пришел:

- Здесь Кервенсер, миссис Хоффман. Капитан внизу, в отсеке систем жизнеобеспечения. Я могу вызвать его сюда, наверх, если хотите, или сами свяжитесь с ним по прибору, установленному там. Однако, если вы можете дать нам какой-нибудь совет, мы бы хотели получить его как можно быстрее. Отсюда, с мостика, ничего не разглядеть даже на длину тела, и мы не осмеливаемся двигаться вперед иначе, чем по кругу. Полеты, еще до того как мы остановились, дали нам кое-какое представление об окружающей местности, и это место кажется достаточно надежным, но мы не решаемся продвигаться вперед. Мы перемещаемся исключительно медленно, по кругу диаметром примерно в двадцать пять кабельтовых. И, за исключением тех моментов, когда мы оказываемся кормой или носом к ветру, ощущение такое, будто корабль собирается опрокинуться через каждые несколько секунд. Туман при соприкосновении с окнами замерзает, поэтому снаружи ничего не разглядеть. Гусеницы, похоже, все еще чистые, как мне кажется, потому что при движении намерзший на них лед раскалывается прежде, чем успевает причинить вред. Однако, по-моему, тяги управления тележками могут обледенеть в любой момент, и очищать их от льда - незавидная работенка. Возможно, нам придется поработать снаружи, но сам бы я не решился на такое, пока не стихнет ветер. К тому же, слова "обледенение скафандра" звучат неприятно. Будут какие-нибудь предложения?

Изи терпеливо ждала, когда Кервенсер закончит. Задержка в шестьдесят четыре секунды производила одинаковое впечатление на всех, но особенно сильное на тех, кто много разговаривал с планетой. Эти люди старались сделать свои фразы как можно более информативными, пытаясь предугадать, что бы хотела услышать другая сторона.

Как только Изи поняла, что Кервенсер закончил и ждет ответа, она вкратце пересказала сообщение, переданное ученым, не упоминая, конечно, о результате расчетов на компьютере, из которых следовало, что погода должна стоять ясная.

Месклиниты знали, что земная наука отнюдь не является непогрешимой, большинство из них имели куда более реалистичное представление о ее возможностях, чем многие люди, но они не видели никакого смысла выставлять себя в глупом свете, если этого можно избежать. Конечно, Изи не метеоролог, но она человек, и Кервенсер, возможно, равнял ее с другими.

Вся группа почти в полном молчании ожидала ответа первого офицера, когда Изи закончила сообщение. Бендж, по просьбе Макдевитта, пробормотал перевод, что заняло у него чуть больше времени, чем само послание. Когда же наконец пришел ответ, то он состоял всего лишь из вежливого обещания, что люди вскоре получат нужную им информацию: ученые "Квембли" немедленно передадут запрошенные сведения.

Изи и ее сын приготовились к приему данных. Она включила запись, чтобы иметь возможность проверить любой технический термин еще до попытки его перевода, но послание пришло на языке людей. Очевидно, его передавал Бордендер. Макдевитт, довольно быстро справившись от удивления, начал делать записи, в то время как Бендж неотрывно следил за карандашом и, навострив уши, слушал месклинита.

В общем-то, не так уж и плохо, что Изи не пришлось переводить. При всем ее хорошем знании стеннийского в обоих языках оставалась масса незнакомых ей слов, которые было не перевести адекватно. Она понимала, что это вполне естественно и не стоит из-за этого расстраиваться, но никак не могла избавиться от неприятного ощущения. Она не могла думать о месклинитах как о представителях культуры, схожей с той, которая породила Робин Гуда или Гарун-аль-Рашида, хотя прекрасно знала, что уже несколько сотен месклинитов за последние полвека получили под руководством землян довольно значительное научно-техническое образование. Об этом факте широко не распространялись, поскольку существовало широкое мнение, что плохо передавать сложные знания "отсталым" расам. Считалось, что это может вызвать у них комплекс неполноценности и предотвратить дальнейший прогресс.