Андрэ Нортон - Гаран вечный

И вот эта могучая сила отхлынула от нее. Дзианта, ошеломленная, смотрела отсутствующим взглядом на руки, безвольно лежавшие на коленях. Комок — где он? Она отпрянула, когда увидела его между подушек, она отшатнулась как от враждебного существа, готового к новому нападению.

Сможет ли она заставить себя снова прикоснуться к нему? Страх уже начал проходить, и через некоторое время она может почувствовать то же волнение от обладания им, которое заставило ее решиться на отчаянный поступок, Дзианта с трудом поднялась и потащилась в освежитель, чувствуя настоятельную необходимость в очищающем действии воды, тепла, жизни, ей было необходимо убедиться в том, что она Дзианта, а не…

«Не кто?» На этот раз она воскликнула громко, прижав руки к голове. На ходу она сбросила одежду и встала под влажный пар, такой горячий, насколько могло выдержать тело. Теплота проникала во все поры, постепенно достигая той ее части, которая оставалась замороженной.

Закутавшись в просторный халат, она неохотно вернулась в комнату. Может, ей завернуть комок во что-нибудь и закопать в саду? Ее все еще притягивало к нему помимо воли, но теперь она достаточно контролировала себя, что не прикасалась к нему.

Дзианта встала перед ним на колени и стала изучать артефакт с вниманием, которого ей недоставало, когда она сделала импульсивную попытку проникнуть в его тайну. Хотя его поверхность была очень грубой, она была уверена, что это не простой необработанный кусок глины или камня. Это было грубее примитивное изображение фигуры, такое грубое, что невозможно было сказать, человек это или чудовище. На фигуре угадывались четыре конечности, но голова, если, конечно, она должна была быть, отсутствовала. Почему-то она решила, что он и был задуман таким, какой он сейчас. Он был такой древний, что Дзианта даже представить себе не могла его возраста, или эпохи, когда он был сделан. Эта бездна веков и была причиной такого ошеломляющего потока впечатлений во время ее «считывания», так как чем больше времени предмет находился в сфере эмоционального воздействия, тем больше впечатлений он может воспринять и сохранить. При «считывании» эти впечатления представляют собой хаотическую смесь изображений. Потребуется много сеансов «считывания», много тщательных исследовании, прежде чем можно будет распутать хоть малую часть того, что находится в этой гротескной фигуре.

Уже давно известно и доказано, что любой предмет, будь то натуральный камень, или искусственно изготовленный предмет, который подвергался эмоциональной обработке, может воспринимать и хранить информацию. В начале этим занимались сенситивы-самоучки, обладающие определенными способностями, случайно обнаружившие и развившие их. Это считалось черной магией, а их талант был чем-то диким и непонятным, так как подавляющее большинство людей не обладало таким даром. Эти силы были непонятны самим их обладателям, они не могли ни контролировать, ни использовать их. Так что в одних экспериментах результаты были четкими и ясными и не могли оспариваться свидетелями. В других же экспериментах ничего не получалось. Поэтому часто те, кто имел репутацию «мага», но не мог подтвердить ее по первому требованию, в отчаянии прибегали к обману, шарлатанству, что еще больше увеличивало недоверие к сенситивам. Но всегда существовало определенное число чистых экспериментов, результаты которых не вызывали сомнения, но не находили объяснения. Только тогда, когда люди начали изучать, вместо того, чтобы насмехаться, когда людей, обладающих таким даром, перестали презирать и побаиваться, тогда начался прогресс. Передача мыслей стала таким же обычным делом, как и речь, как и все остальные, ранее «необъяснимые явления», которые отвергались как ненаучные многими поколениями. Когда народ Дзианты — это первая раса, которая не мутировала и не изменилась под влиянием жизни на планетах, отличных от их родного мира, — впервые вышел в космос, то оказалось, что вселенная населена многими разумными существами, для которых все эти способности были неотделимы от нормального образа жизни.

Таких было много: виверены с Варлока, тассы с Виктора… Дзианте не было необходимости перечислять их всех. Одной из частей ее тренировки было изучение всех вновь открываемых миров, с тем, чтобы определить, нельзя ли почерпнуть что-либо у них и добавить к объему ее знаний. Все, что было можно, она впитывала под внимательным надзором Огана, чтобы увеличить свои силы. Но это…

Древний… древний… древний…

— Сколько веков? — Дзианта была настолько поглощена своими мыслями, что сначала не поняла, что вопрос был задан не ее собственным мозгом, а… Она оглянулась.

Б дверях стояла Яза. Запах лилий вливался в комнату, постепенно наполняя ее. У ее ног стоял, почесываясь, Харат. Вид у него был такой возбужденный, как будто он не мог оставаться спокойным. Клюв его открывался и издавал скрипящие звуки.

— Да… — голос Язы был еще более шипящим, чем обычно, и Дзианта поняла, что Яза едва сдерживает гнев. — Сколько же веков, и что это за вещь?

— Это… — Дзианта указала на фигурку.

Саляриканка двинулась к ней с мягкой грацией хищника и встала рядом со скорчившейся Дзиантой. Она наклонилась, рассматривая предмет круглыми глазами. — Почему ты занимаешься тем, что запрещено? Почему, я спрашиваю тебя, почему?

Ее янтарные глаза безжалостно смотрели в глаза Дзианты. Яза была гуманоидом, но Дзианта не смогла разглядеть человеческих эмоций в этом долгом, немигающем взгляде.

Дзианта облизнула пересохшие губы. Сегодня она уже столько раз подвергалась опасности, что теперь онемела. Она очень боялась Язу в таком состоянии, и теперь ей надо было говорить только правду или подобие правды.

— Я…

— Что? Ты получила приказ сделать это?

— Я… когда я была в апартаментах Юкундуса… это… это притягивало меня. Я не могла забыть это. Поэтому я решила… приобрести его.

— Может, она права?

Так же неслышно и неожиданно, как и Яза, появился Оган. — Такие сильные импульсы притяжения иногда бывают, когда сенситив работает при большом напряжении, почти на пределе.

— Скажи мне, — он тоже стал над Дзиантой, — когда он подействовал на тебя впервые? До или после «считывания»?

— После, когда я пошла из комнаты. Это было очень сильное ощущение, вызов, которого я никогда раньше не чувствовала.

Он кивнул.

— Да, возможно. Ты излучала очень сильные колебания, которые вызвали резонанс у этого предмета, и тот, в свою очередь, излучил колебания, которые так подействовали на тебя. Где он был, в сейфе?

— Нет, — и она рассказала, как увидела его впервые, среди безделушек, стоящих на столе.