Алексей Барон - Эпсилон Эридана

— Контуры материков не изменены, газовый состав атмосферы — в норме, температуры соответствуют среднесезонным. И так далее.

— Но?

— Множественные следы сильных землетрясений. А главное — радиоактивный фон. Он в несколько раз выше того, который должен быть.

— Радиоактивный фон чего?

— Атмосферы. Ну и поверхности тоже.

— Причина?

— Термоядерный взрыв. Или серия взрывов.

— Невероятно! Они что, воевали?

— Угрюмов говорит, что такую радиоактивность могли дать взрывы энергетических станций. Всех. Если они взорвались почти одновременно.

Маша изумленно перегнулась через перила балкона. Генрих Угрюмов на своем месте развел руками.

— Рано строить гипотезы, командор.

— Внимание! Служба локации. Над экваториальной зоной Зеленого океана зонды восемь, десять и одиннадцать зарегистрировали вспышку жесткого излучения. Мощность взрыва — пятнадцать килотонн.

— Маша, я потерял управление, — виновато сказал Мбойе.

— Служба локации. Зонд-9 уничтожен!

Несколько секунд экипаж "Звездного Вихря" приходил в себя. На инфракрасной панораме Кампанеллы тускнела искра — след атомного взрыва в атмосфере.

— Я — Мбойе. Вплоть до последнего момента температура топливных баков спутника была ниже предельной, ручаюсь.

— Понятно, Александер. К тому же на борту зонда не было ядерного топлива.

— По экологическим соображениям мощные тяговые системы на спутниках не применяются.

— Изотопные батареи в счет не идут, не так ли?

— Да ни в коей мере! Пятнадцать килотонн тротилового эквивалента… Зонд сбит ракетой с ядерной боеголовкой, Маша. Другого объяснения нет.

— Они приняли нас за врагов?

— Очевидно.

— Кошмар! Неужели то же самое случилось с «Альбасете»? Он ведь спешил на помощь!

— Очень спешил… Фрэнк Джонсон — потомок ковбоев. Держу пари, он не слишком осторожничал. Но «Альбасете» — межзвездный корабль. На орбите должны были остаться хотя бы обломки.

— Верно.

— Что делать дальше, командор?

— Обезвреживать лодку. Обязательно. Но так, чтобы экипаж не пострадал.

— Для этого нужен дестроер.

— Разрешаю. Берите.

— Кто полетит?

— Я, — сказал Бертран.

— Добро, — кивнула Маша. — Остальных подберешь сам. А мы пока посмотрим, что делается в других местах Кампанеллы. Где флигеры?

— Первый уже на орбите. Но он безоружен.

— Ничего, пусть уворачивается. Кто скажет, насколько мог быть опасен нынешний уровень радиации для населения планеты?

— Если не принимать мер предосторожности, могут быть неприятные последствия для второго-третьего поколения потомков, — ответила Ио Цесселин, биолог экспедиции.

Такео Инти, доктор медицины, согласно кивнул.

— Но на Кампанелле, как видно, бывали и худшие времена, — добавил он. — Пять геолет назад.

— Население могло погибнуть от такой радиации? Тогда, пять геолет назад?

— Все — нет. Исключено.

— Ясно. Значит, было что-то еще, более опасное. Да, нам надо спешить. Опускайте флигер над сушей. Оставим на время Зеленый океан.

— Уно моменте, Мари.

Над ареной видеария вновь засеребрился шар Кампанеллы. Он выглядел ущербным, поскольку вместо части Зеленого океана там зияла изрядная дыра. Свою работу по передаче информации девятый зонд уже не выполнял.

Дыра была не совсем темной. Объем воздуха, окруженный фантомной поверхностью Кампанеллы, зеленовато мерцал, и сквозь него проступала изнанка планеты. Планета стала похожей на елочную игрушку с выбитым боком.

— Флигер вошел в режим аэродинамического спуска, доложил софус. — Переходит к планирующему поле ту на стреловидном крыле.

— Хорошо. Давай картинку.

Фрагмент Кампанеллы начал выпячиваться из шара. Через некоторое время в нем начали проявляться гряды барханов, с большой высоты выглядевших морщинками, а также темно-коричневые скалы, неправильные скопления которых напоминали кляксы.

Постепенно снижаясь, флигер миновал пустынную область и достиг границы обжитой кампанеллянами территории. Радуя голодный космический глаз, в зал управления пролился сочный зеленый цвет. Под крылом разведчика плыли крошечные сосенки и ели, вытянутые в однообразные линии. Наверное, при разведении лесов колонисты сначала не слишком заботились о живописности. Но виллы, попадавшиеся в лесах, были построены любовно и с хорошим вкусом. Их окружали сады, парки, лужайки, виднелись правильной формы болотца, некогда бывшие бассейнами. На плоских крышах кое-где сохранились остовы разнообразных летательных аппаратов.

Просветы аллей, дворы и дороги пестрели брошенными автомобилями. Особенно много их скопилось у надземных построек заводов, региональных энергонакопителей, спортивных и зрелищных сооружений. Все здания в той или иной мере пострадали от землетрясений, на многих имелись следы огня, что при наличии надежных систем автоматического пожаротушения казалось более чем странным.

Встречались и другие странности. В одном месте объективы показали рухнувший на виллу легкий самолет, в другом — огромный зеленый холм с фестончатыми очертаниями, не обозначенный на картах. Он был покрыт необычайно густой растительностью. При большом увеличении удивительно смотрелись деревья типично северных видов, увешанные мощными плетями тропических лиан. Между ними густо пророс бамбук.

— Что это, Альфред?

— Сейчас… Ага, нашел. Здесь находился большой комбинат пищевых белков, — ответил Кнорр. — Видимо, бесконтрольная биомасса послужила питательной средой и ускорила рост деревьев.

— Понятно. Ладно, едем дальше.

Флигер вошел в вираж. Его скорость значительно возросла. Деревья на экране слились в размазанную зеленую полосу.

— Куда это он поворачивает?

— Программой предусмотрен осмотр центральной энергетической станции, — пояснил Мбойе.

— Правильно, — кивнула Маша.

За четверть часа цветовая гамма под флигером постепенно изменилась. Сначала появились серо-зеленые, потом — темно-желтые тона. Разведчик сбросил скорость, нырнул в слой посверкивающих грозовых туч, объективы на некоторое время затемнились. Но потом аппарат выбрался из облаков.

Внизу открылась просторная равнина с выгоревшей травой и пятнами шевелящихся от ветра песков. Сквозь ровный гул воздушных струй стали пробиваться новые звуки — щелчки радиометра. Под косым углом в объективы передних камер вплывала гигантская, очерченная резкими тенями, воронка. Она и была источником излучений.

Кратер обрамляли многокилометровые языки пород, выброшенных чудовищным взрывом. Самолет направился к эпицентру полыхнувшего здесь некогда пламени. Его тень пересекла барьер вздыбленных, оплавленных базальтов, кое-где уже успевших покрыться лишайниками. Потом скользнула по стеклянно блестевшему дну провала.