Александр Громов - Ребус-фактор

– Ты не велел перебивать, – хмуро бросил Джафар.

– А ты не цепляйся к словам. Идем далее. Если я выстрелю толстопяту в бок из моего ружья пулей или картечью – тогда, конечно, другое дело. Убить не убью, если только не в глаз, но уж заставлю почувствовать! Тут и транквилизатор не поможет. Возница, думаю, не справится. Как раз получится примерно то, что мы видели, верно?

– Было бы верно, если бы я стрелял из твоего ружья, – фыркнул Джафар.

– Правильно. Ты стрелял из рогатки. Значит, толстопят сбесился не из-за твоей гайки. В него стрелял кто-то другой, кого мы не видели, и стрелял хорошей пулей, а не гайкой.

– А звук выстрела?

– Все орали. Оркестр играл. Мог быть глушитель. Мог вообще быть лучемет, а не ружье. Теперь понял? Ты здесь вообще ни при чем.

Джафар задумчиво почесал спину.

– Ну да, ни при чем… А полиция кого ищет?

– Наверняка толстопята уже осмотрели, – сказал я, – и нашли рану, сделанную уж точно не гайкой. Если у полицейских есть мозги, то самый умный из них уже понял, что был еще один стрелок. Хотел бы я знать, в кого он стрелял – в животное или в тех, кто на нем сидел?

Пока я мешал кулеш, Джафар соображал. До него всегда доходило чуть медленнее, чем надо, но уж если что застревало в голове, то оседало в ней навсегда.

– Значит… мы можем вернуться? – спросил он наконец, и его брови полезли от восторга вверх, а рот растянулся до ушей.

– С какой это радости?

– Ну… ты же сказал, что был еще стрелок и что полиция догадалась…

– Сказал. А знаешь, что из этого следует? То, что нас считают соучастниками покушения, отвлекавшими внимание полиции от настоящего убийцы. Сними-ка котелок с огня, пусть кулеш доходит… Нас будут искать и выслеживать, чтобы через нас выйти на второго стрелка. Поймают – мало не покажется. Кто поверит, что мы ничего не знаем?

Джафар сразу осунулся. Я слышал краем уха, что с полицейскими методами дознания успел познакомиться его старший брат и стал вроде как психованный: боится темноты, дождя, шорохов, собак и незнакомых людей. Чуть что – забивается в угол и плачет, как маленький.

– Нет, мама нам правильно посоветовала исчезнуть с глаз, – продолжал я. – Ничего, побродим… Посмотрим, что такое Дикие земли. А к дяде Варламу, может, еще и не придется ехать. Будем слушать радио. Если стрелка поймают раньше, чем нас, то мы можем спокойно идти сдаваться в любой полицейский участок. Расскажем честно, как было. Испугались, мол, оттого и подались в бега. Ну что нам сделают? Максимум – по шее надают, да и то лишь ради порядка…

– Из школы выгонят, – предрек Джафар.

– Ну, может, выгонят, а может, и нет…

Я взял ложку и попробовал кулеш. Шедевра у меня не получилось, но есть было можно. Жестяные миски мы решили не пачкать – и ну черпать ложками прямо из котелка. Не заметили, как все слопали.

– Давай-ка укладываться спать. Гаси огонь.

– А дежурить разве не будем? – удивился Джафар.

Нет, с ним с ума сойдешь. Экий неприспособленный.

– Тут не должно быть опасного зверья. А если что, лошади почуют – разбудят.

Лошади и вправду что-то чуяли, а больше вертели ушами и тревожно фыркали, прислушиваясь к шорохам в кустах. Я тоже их слышал, но не придавал им значения. Раз мелкие зверьки шуршат, значит, безопасны, а главное, не видят опасности для самих себя. Дикий кот не шуршит – он тащит свое гибкое трехметровое тело на низких лапах так аккуратно, что ни один лист не шелохнется. Да только нет на краю буша диких котов, уже лет пять нет. С тех пор как фермеры убили того кота, что задрал двух коров у старого Лина, других крупных хищников в наших краях никто не видел. В Диких землях – там да. Там наверняка придется спать по очереди, а уж если спать, то не слишком заворачиваться в попону, чтобы сразу вскочить, если что. А здесь опасны только чешуйчатые шакалы, да и то если соберутся большой стаей и обнаглеют, да еще ядовитые ящерицы, если их потревожить.

Спалось и в самом деле нормально. Один раз я проснулся – все было в порядке. Дремали лошади, сопел во сне Джафар. Луна Большая обгоняла Луну Малую, а еще, конечно же, светил Карлик, будто далекий красный фонарь, так что мне была видна каждая веточка вокруг нас. Даже безлунные ночи на Тверди никогда не бывают совсем темными. В учебнике сказано, что лет через тысячу Карлик передвинется на небе так, что в это время года будет светить днем, когда и без того светло, а ночью светить не будет. Ну и пусть. Какое мне дело до того, что случится через тысячу лет!

Утром мы наскоро позавтракали холодной грудинкой и продолжили путь. Весь день продирались сквозь буш, а место для ночлега выбрали на обширной горелой проплешине. Наверное, в минувший сезон гроз сюда ударила молния и, знамо дело, подожгла кусты, а потом ливень хлынул стеной и залил пожар, не дав ему распространиться. Лошадей привязали к корням, натаскали дров и развели нормальный костер. Здесь было можно. В ближайшей низинке нашелся родничок, так что устроились мы на славу. Попоны пованивали, ну да и мы были не лучше. Кто хочет стерильности и приятных запахов, тому в буше делать нечего.

За весь день мы едва перекинулись парой фраз, и теперь нам хотелось поболтать, но я начал с того, что сунул в ухо горошину приемника. Телефон в этих краях уже не действовал, потому что ретрансляторы остались далеко, а количество спутников связи, как и любых других спутников, на Тверди всегда было равно нулю. Издержки гипертранспорта: Врата есть, а собственной космической программы нет и не скоро будет. Говорят, будто во всех колониях такой парадокс. Проще попасть на Землю – хотя для этого надо лет пять работать не покладая рук, ничего не есть и только копить деньги, – чем подняться на орбиту Тверди. Зато радиосвязь действует почти по всей планете. Правда, всего одна вещательная станция, но больше никому и не надо. Администрации – точно не надо.

Джафар уже весь извелся, а я все слушал. Диктор рассказал о строительстве железной дороги, что свяжет Новый Пекин с западным побережьем, об угрозе засухи в южных сельскохозяйственных районах, и о новом прогрессивном методе осушения северных болот. О продолжающемся визите министра по делам колоний тоже было сказано, но о покушении на него – уже ни слова. О нас тоже. Затем пошла радиовикторина, а из нее извлечешь столько же полезной информации, сколько из атмосферных помех. Я убрал горошину в карман.

– Знаешь, а в нас, похоже, не очень-то нуждаются…

Джафар потребовал, чтобы я пересказал ему содержание блока новостей, что я и сделал почти слово в слово. Он долго морщил лоб, двигал ушами. Наконец просиял:

– Вернемся? А?

– Это еще зачем?

– Ну, если нас не ищут…

– Кто тебе сказал, что не ищут? Ищут, только по-тихому. Незачем устраивать всепланетную облаву – мы сами когда-нибудь где-нибудь объявимся. Полиция в курсе и просто ждет…