Пол Андерсон - Рассказы. Часть 1

Кстати, старик постоянно ругал наш аэропорт с полудюжиной городских перелеток. Ругань была несправедливой, аэропорт был хоть и мал, но хорош — с бетонным покрытием, блоки для него выдирали из старого шоссе. Перелеток тоже хватало на всех. В Городе никогда не могло случиться так, чтобы шесть групп людей одновременно захотели бы отправиться в путешествие.

Но я хочу рассказать вам о Коммунисте.

Произошло это весной, снег уже стаял, земля просохла и фермеры отправились на пахоту. Остальной народ в Городе вовсю готовился к Празднику — все варили, жарили, выпекали — и воздух полнился восхитительными запахами. Женщины переговаривались через улицу, обменивались рецептами блюд; ремесленники ковали, чеканили, пилили, вырезали; на вымытых тротуарах пестрели нарядные одежды, извлеченные на свет из сундуков после долгой зимы; влюбленные — рука в руке — перешептывались в предвкушении празднества.

Рэд, Боб, Стинки и я играли в стеклянные шарики за аэропортом. Раньше, бывало, мы играли в ножички, но когда взрослые узнали, что кое-кто из парней бросает ими в Деревья, они установили правило, что ребенок не имеет права носить нож, если рядом нет взрослого.

С юга дул легкий ветерок, пыль поднималась фонтанчиками там, где падали наши шарики; небо было чистым и голубым… Мы уже наигрались и собирались достать ружья, чтобы поохотиться на кроликов, как вдруг на нас упала тень: позади стояли Дядюшка Джим и Энди — кузен моей матери. На Д.Д. поверх обычного костюма было длинное пальто, но, казалось, он все равно дрожит от холода.

Наш Энди — Инженер Города. Когда-то, в доисторические времена, он был космонавтом и побывал на Марсе, и это делало его героем в наших детских глазах. Но к тому дню ему уже стукнуло сорок, он носил свою любимую шотландскую юбку со множеством карманов и грубые сандалии. Мы никак не могли понять, почему Энди не стал шикарным пиратом. Дома у него хранились три тысячи книг — вдвое больше, чем у всех остальных жителей Города вместе взятых. Но что совершенно не укладывалось в голове: зачем Энди проводит чертову уйму времени с Д. Д?

Теперь я понимаю, что он хотел как можно больше узнать о прошлом. Его интересовали не мумифицированные книжные истории, а живые рассказы о живых людях, которые когда-то ходили по нашей земле.

Старик взглянул на нас сверху вниз и произнес тонким, но еще вполне твердым голосом:

— Да вы ж почти голые, дети. Так вы умрете от холода.

— Чепуха, — сказал Энди. — На солнце сейчас не меньше шестидесяти.

— Мы собирались идти за кроликами, — важно сообщил я. — Я принесу свою добычу к вам домой и ваша жена приготовит жаркое.

Я, как все ребята, проводил у родственников примерно столько же времени, сколько бывал дома. Но Энди я отдавал предпочтение. Его жена потрясающе готовила, старший сын лучше всех играл на гитаре, а дочка играла в шахматы примерно на моем уровне. Я отдал ребятам выигранные шары.

— Когда я был маленький, мы забирали их насовсем, — сказал Д.Д.

— А если лучший игрок в Городе выиграет их все? — спросил Стинки. — Чтобы сделать хороший шар, надо приложить много сил. Я бы никогда не смог возместить проигранные шары.

— Зато ты мог их купить, — ответил старик. — В магазинах продавалось все, что угодно.

— А кто их делал?.. Столько шаров… И где?

— На фабриках.

Нет, представить только! Взрослые мужчины тратят жизнь на изготовление разноцветных стеклянных шаров!

И когда мы совсем было собрались уйти за кроликами, появился Коммунист. Он шел по Миддлтонской дороге, и пыль поднималась из-под его босых ног.

Незнакомец в городе — редкость. Мы кинулись было ему навстречу, но Энди резко крикнул, и мы остановились, потому что Энди, кроме всего, имел поручение следить за соблюдением порядка. Мы стояли, в молчании тараща глаза, пока незнакомец не дотопал до нас.

Он был так же мрачен, худ и высок, как Д.Д. Накидка с капюшоном висела лохмотьями на впалой груди, сквозь дыры можно было запросто пересчитать ребра, а от самого лысого черепа до пояса вилась грязная седая бородища. Старик шел тяжело, опираясь на толстую палку, и от него веяло одиночеством, придавившем тяжким грузом узкие плечи.

Энди, выступив вперед, слегка поклонился.

— Приветствую тебя Свободнорожденный! Добро пожаловать! Я — Эндрю Джексон Уэлс, Инженер Города. От имени всех земляков приглашаю тебя остановиться у нас, отдохнуть и подкрепиться, — он продекламировал слова с чувством и великой тщательностью.

Дядюшка Джим осклабился, и улыбка растеклась по его лицу словно снег в оттепель. Путник оказался таким же стариком, как он сам, и явно родился в том же самом давно позабытом всеми мире. Д.Д. шагнул вперед и протянул руку.

— Добрый день, сэр, — сказал он. — Меня зовут Роббинс. Рад встретиться с вами.

Хорошими манерами старики не отличались.

— Спасибо, камрад Уэлс и камрад Роббинс, — произнес чужак. — Я — Гарри Миллер. — Улыбка на его лице потерялась в заплесневелых бакенбардах.

— Камрад?! — протянул Д.Д., словно повторяя слово из ночного кошмара. — Что ты имеешь в виду? — Он отдернул протянутую руку.

Блуждающий взгляд чужака неожиданно стал сосредоточенным. Я даже испугался — так он на нас посмотрел.

— Я имею ввиду именно то, что сказал, — ответил он. — И я не боюсь повторить: Гарри Миллер, Коммунистическая партия Соединенных Штатов Америки, к вашим услугам.

Дядюшка Джим судорожно вздохнул.

— Но… но… — прошипел он. — Я думал… я надеялся, все вы, крысы, уже передохли…

— Примите мои извинения, Свободнорожденный Миллер, — заговорил Энди. — Не принимайте слова нашего друга Роббинса на свой счет. Продолжайте, прошу вас.

Миллер захихикал радостно, но в то же время упрямо.

— Мне безразлично. Меня обзывали куда хуже.

— И заслуженно! — Впервые я видел Дядюшку Джима рассерженным. Лицо его налилось кровью, трость постукивала в дорожной пыли. — Энди! Этот человек — изменник! Он иностранный агент! Ты слышишь?

— Вы хотите сказать, что прибыли прямиком из России? — промямлил Энди, а мы плотнее обступили взрослых и навострили уши. Потому как иностранец — абсолютно диковинное зрелище.

— Нет, — ответил Миллер. — Нет. Я из Питтсбурга. И я никогда не был в России. И никогда не хотел побывать. У них там слишком жутко. Однажды они уже якобы построили Коммунизм.

— Вот уж не предполагал, что в Питтсбурге остались живые люди, — сказал Энди. — Я был там в прошлом году вместе с розыскной командой, искали сталь и медь, так мы даже птицы там не заметили.

— Да-да. Только мы с женой и остались. Но она умерла, а я не смог больше оставаться в этой гниющей дыре. Собрался и вышел на дорогу…