Франк Шетцинг - Стая

— Проблема в том, что кочевники и прибрежные косатки больше не показываются, — объяснил Эневек. — Резидентов не меньше, чем обычно, но они не любят появляться на этой стороне, хотя пролив Джонстоуна становится для них всё неуютнее.

— Почему?

— А как бы вы чувствовали себя, если бы вам приходилось делить свой дом с паромами, баржами, пассажирскими судами и рыбаками? Кругом тарахтят моторки. Ванкувер промышляет древесиной. Сухогрузы вывозят в Азию все окрестные леса. Когда исчезают деревья, то реки мелеют, и лосось теряет свои нерестилища. А резиденты не едят ничего, кроме лосося.

— Понимаю. Но вы беспокоитесь не только из-за косаток, ведь так?

— Серые киты и горбачи — наша главная головная боль. То ли они нашли обходной путь, то ли им надоело быть зрелищем для туристов. — Он покачал головой. — Но всё не так просто. Когда в начале марта перед островом Ванкувер появляются стаи китов, у них в желудках уже несколько месяцев пусто. Всю зиму в Калифорнии они проедают накопленный жир. Но ведь когда-то он кончается. И здесь они впервые получают пропитание.

— Может, они проплыли дальше в открытом море.

— Там для них мало еды. Серым китам, например, бухта Виканинниш поставляет главную часть их пропитания, которой в открытом море не найдёшь, это Onuphis elegans.

— Elegans? Шикарно звучит.

Эневек улыбнулся:

— Это червь. Длинный и тонкий. Залив песчаный, их тут чудовищное количество, и серые киты их очень любят. Без этой промежуточной подкормки им не добраться до Арктики. — Он отхлебнул воды. — В середине восьмидесятых уже было так, что киты не появились. Но тогда причина была ясна. Серые киты тогда практически вымерли. Их выбили. С тех пор мы их кое-как восстановили. Я думаю, теперь их тысяч двадцать, и большая часть в здешних водах.

— И все они не появились?

— Среди серых китов тоже есть несколько резидентов. Они обитают здесь. Но очень немного.

— А горбачи?

— Та же самая история. Исчезли.

— Кажется, вы сказали, что пишете статью о белухах?

Эневек оглядел её:

— А что, если и вы мне что-нибудь расскажете о себе?

Кроув ответила весёлым взглядом:

— Ну, главное обо мне вы знаете: старая дама, которая задаёт вопросы.

Появился официант и сервировал для них жареные на гриле королевские креветки на шафрановом ризотто. Собственно, Эневек мечтал сегодня посидеть один, чтобы никто не трещал у него над ухом. Но Кроув ему нравилась.

— Но о чём вы спрашиваете, кого и для чего?

Кроув очистила от панциря креветку, пахнущую чесноком.

— Очень просто. Я спрашиваю: есть тут кто-нибудь?

— Есть тут кто-нибудь?

— Именно так.

— И каков ответ?

Мясо креветки исчезло между двумя ровными рядами белых зубов.

— Ответа я пока не получила.

— Может, надо спрашивать громче? — сказал Эневек, обыгрывая её комментарии на пляже.

— Я бы с удовольствием, — сказала Кроув, не переставая жевать. — Но средства и возможности пока ограничивают меня радиусом ровно в двести световых лет. Тем не менее, в середине девяностых мы провели шестьдесят триллионов измерений и отобрали из них только тридцать семь, про которые нельзя с уверенностью сказать, имеют ли они естественно-природное происхождение, или кто-то нам действительно сказал «Хэлло».

Эневек уставился на неё.

— SETI? — спросил он. — Вы работаете в SETI?

— Верно. Search for Extra Terrestrial Intelligence. Поиск внеземного разума. Проект «Феникс», точнее.

— Вы прослушиваете космос?

— Примерно тысячу звёзд, аналогичных Солнцу, которые старше трёх миллиардов лет. Да. Это лишь один проект из многих, но, может быть, важнейший, если вы позволите мне немного тщеславия.

— Надо же!

— Закройте рот, Леон, ничего особенного в этом проекте нет. Вы анализируете пение китов и пытаетесь разузнать, что интересного они могут вам поведать. Мы слушаем космос, потому что убеждены, что там кишмя кишат разумные цивилизации.

Эневек был очарован.

— И вы действительно приняли сигналы, которые позволяют предположить существование разумной жизни?

Она отрицательно помотала головой:

— Нет. Мы приняли сигналы, которые мы не знаем, как классифицировать. По правде говоря, мне от отчаяния надо бы кинуться с ближайшего моста, а я тут с аппетитом поглощаю еду, хотя я одержима своим делом так же, как вы вашими китами.

— Про которых я по крайней мере знаю, что они есть.

— Сейчас, скорее, нет, — улыбнулась Кроув. Эневек чувствовал, как тысяча вопросов выстраиваются в очередь, чтобы быть заданными. Проект поиска внеземного разума стартовал в НАСА в начале девяностых, специально в годовщину прибытия Колумба. В пуэрториканском Аресибо в самом большом на земле радиотелескопе была установлена новая программа. За минувшее время в SETI возникли и новые проекты благодаря щедрым спонсорам, а проект «Феникс» был из самых известных.

— Значит, вы та самая женщина, которую играет Джоди Фостер в «Контакте»?

— Я та женщина, которая охотно села бы в тот космический корабль, на котором Джоди Фостер летит к внеземлянам. Вы знаете, Леон, я ведь делаю для вас исключение. Обычно у меня начинаются судороги, когда меня расспрашивают о моей работе. Мне всякий раз приходится часами объяснять, что же я делаю.

— Мне тоже.

— Правильно. Вы мне кое-что рассказали, теперь я у вас в долгу. Что вас ещё интересует?

Эневек думал недолго:

— Почему вы до сих пор не добились результата?

Кроув повеселела. Она положила себе на тарелку новую порцию креветок и заставила его некоторое время ждать ответа.

— А кто сказал, что у нас нет результата? Кроме того, наш Млечный Путь насчитывает около сотни миллиардов звёзд. Обнаружить планеты, подобные Земле, довольно трудно, потому что их свет очень слаб. Но теоретически в таких планетах нет недостатка. Подумайте только: сто миллиардов звёзд!

— Правильно, — усмехнулся Эневек. — Двадцать тысяч горбачей всё-таки проще.

— Это как если бы нужно было доказать существование крошечной рыбки и для этого вам пришлось бы процеживать каждый литр океанской воды. Но рыбка подвижна. Вы можете повторять всю процедуру процеживания океана до Судного дня и можете даже прийти к мнению, что этой рыбки не существует. На самом деле её немерено, только плавает она всякий раз не в том литре, который вы в этот момент просматриваете. «Феникс» берёт под лупу сразу много литров, но зато мы ограничиваемся — скажем так, в ваших масштабах — проливом Джорджия. Понимаете? Там есть цивилизации. Я не могу это доказать, но я твёрдо убеждена в том, что число их бесконечно. Но вселенная в бесконечное число раз больше, вот что глупо.