Айзек Азимов - Роботы и империя

– И что же ты себе ответил?

– После должного времени я решил, что Три Закона управляют поведением моих позитронных потоков. В любое время, при любых условиях, Законы определяют направление и интенсивность позитронного потока по этим путям, и я всегда знаю, что делать. Однако уровень этого знания не всегда одинаков. Бывает, что мое «делать как должно» находится под меньшим принуждением, чем в других случаях. И всегда замечаю это понижение потенциала и последующее отступление от уверенности, какое именно действие следует предпринять. И чем дальше я отхожу от уверенности, тем я ближе к болезненному состоянию. Принятие решения за миллисекунду вместо наносекунды, вызывает очень тяжелое ощущение. А что, подумал я, будь я совсем без Законов, как человек? Что, если я вообще не имел ясного решения, как ответить на те или иные обстоятельства? Это невозможно перевести, и у меня не было желания даже думать об этом.

– Но все-таки ты думал, Дэниел. И сейчас думаешь.

– Только из-за своего сотрудничества с партнером Илией, мадам. Я наблюдал за ним в условиях, когда он какое-то время не мог решиться на действие, потому что его сбивала запутанность проблемы. В результате он явно бывал больным, и я тоже чувствовал себя больным, потому что ничем не мог облегчить для него ситуацию. Вероятно, я чувствовал лишь малую часть того, что испытывал он. Если бы я ухватил больше и лучше понял бы последствия его неспособности решиться на действие, я, вероятно… – он заколебался.

– Перестал бы функционировать? Дезактивировался бы? – спросила Глэдис, вдруг с болью подумав о Джандере.

– Да, мадам. Моя неспособность помочь могла расстроить защитное приспособление в моем позитронном мозгу. Но потом я заметил, что как ни болезненно переживает Илия нерешительность, он продолжает усилия по разрешению проблемы. Меня это восхищало.

– Значит, ты способен восхищаться?

– Я употреблю слово, слышанное мною от людей. Не знаю, насколько правильно оно выражает то ощущение, какое вызывал во мне партнер Илия своими действиями.

Глэдис кивнула.

– Но человеком тоже управляют свои правила: инстинкты, побуждения, доктрины.

– Так думает и друг Жискар.

– Вот как?

– Но он находит эти законы слишком сложными для анализа. Он думает, что когда-нибудь разовьется математическая система анализа человеческого поведения и из нее выведут неоспоримые Законы для управления человеческим поведением.

– Сомневаюсь, – сказала Глэдис.

– Но друг Жискар не такой уж оптимист: он думает, что это будет много времени спустя после развития такой системы.

– Я бы сказала – через страшно много.

– А теперь, – сказал Дэниел, – мы приближаемся к земному кораблю и должны подготовиться к стыковке, а это непростое дело.

Глэдис казалось, что стыковка длилась дольше, чем само путешествие до земного корабля. Дэниел оставался спокойным – впрочем, он и не мог быть иным – и уверял ее, что все человеческие корабли стыкуются друг с другом, несмотря на их различные формы и размеры.

– Как и люди, – с улыбкой заметила Глэдис, но Дэниел не ответил, он сосредоточился на стыковке: видно, это и в самом деле не всегда легко сделать.

На минуту Глэдис почувствовала беспокойство. Земляне живут мало и стареют быстро. Прошло пять лет с тех пор, как она видела Илию. Сильно ли он постарел? Как он выглядит? Может, перемена в нем потрясет или испугает ее?

Ах, как бы он ни выглядел, он все равно останется тем Илией, которому Глэдис бесконечно благодарна.

Только ли благодарна?

Она заметила, что до боли стиснула руки, и с большим трудом заставила их расслабиться.

Она сразу поняла, когда стыковка закончилась. Большой земной корабль имел генератор псевдогравитационного поля. В момент стыковки поле распространилось и на маленькую яхту.

– Мы состыковались, мадам Глэдис, – сказал Дэниел. – Партнер Илия просит разрешения войти на борт!

– Ну конечно, пусть войдет!

Часть стены отошла с легким жужжанием. В отверстие, пригнувшись, вошла фигура, и стена за ней закрылась. Фигура выпрямилась. Глэдис прошептала:

– Илия! – и ее захлестнули радость и успокоение.

Ей показалось, что волосы его стали более седыми, но во всем остальном он остался прежним Илией. Не было никакой заметной перемены, никаких признаков старости.

Он улыбнулся, с минуту, казалось пожирал ее глазами, но затем поднял палец, как бы говоря «подожди», и подошел к Дэниелу.

– Дэниел! – он схватил робота за плечи и потряс его. – Вы не изменились! О, дьявол! Вы константа во всех ваших жизнях!

– Партнер Илия, как приятно видеть вас.

– Как приятно снова услышать, как меня называют партнером, и хочу, чтобы так и было. Я встречаюсь с вами в пятый раз, но впервые мне не нужно решать проблему. Теперь я уже не полицейский. Я вышел в отставку и теперь переезжаю на один из новых миров. Дэниел, почему вы не приехали с доктором Фастальфом, когда он посещал Землю три года назад?

– Таково было решение доктора Фастальфа. Он решил взять Жискара.

– Я был разочарован, Дэниел.

– Мне было бы очень приятно увидеть вас, партнер Илия, но доктор Фастальф сказал мне потом, что, по-видимому, его решение было правильным, и визит прошел весьма успешно.

– Он действительно был весьма успешным, Дэниел. До этого визита земное правительство неохотно занималось процедурой Заселения, но после вся планета забурлила, и миллионы людей захотели уехать. У нас не было столько кораблей, даже с помощью Авроры, чтобы отправить их всех, и не было столько планет, готовых принять их, потому что каждую надо было еще приспосабливать. Без изменений ни одна не будет удобной для человеческого общества. На той, куда я еду, низкое содержание кислорода, и нам придется жить в куполах, пока на планете не распространится растительность земного типа.

Его глаза все чаще оборачивались к Глэдис, а она сидела и улыбалась.

– Так оно и должно быть, – сказал Дэниел. – Насколько я знаком с человеческой историей, Внешние Миры тоже прошли через период формирования биосферы.

– Конечно, прошли! И благодаря этому опыту теперь этот процесс может пройти быстрее. Но я вот думаю, не побудете ли вы некоторое время в пилотской кабине, Дэниел? Мне надо поговорить с Глэдис.

– Конечно, партнер Илия.

Дэниел вышел через арку в пилотскую кабину, а Бейли вопрошающе посмотрел на Глэдис и сделал рукой движение в ее сторону. Она поняла, подошла к арке и тронула контакт. Перегородка бесшумно задвинулась. Теперь они были одни.

Бейли протянул руки.