Майкл Крайтон - Затерянный мир

– Смертельные исходы?

– Болезнь сама сходит на нет через три недели. Но все равно правительство в панике. Сам знаешь, эта страна держится за счет туристов. Никто не желает поднимать вопрос о неизвестных болезнях.

– Значит, они считают, что энцефалит появился вместе с этими, гм... ненормальными формами?

Гутиеррес пожал плечами:

– Ящерицы переносят множество вирусных инфекций. Вполне резонно, что эти твари и являются переносчиками.

– Но ты же сказал, что это не вирусный энцефалит.

– Какой бы ни был. Между ними и болезнью есть связь, это точно.

– Еще один повод узнать, откуда взялись эти существа. Наверняка уже искали...

– Искали? – рассмеялся Гутиеррес. – Конечно, искали. Прочесали каждый квадратный сантиметр этой страны, и по многу раз. Были посланы десятки поисковых партий... некоторые возглавлял я сам. Проводили поиск с воздуха. Джунгли разбили на квадраты и облазили каждый из них. Облетели все острова, а эта та еще работенка, скажу я тебе. У западного побережья немало островов. Черт, обыскали даже те, которые считаются частными владениями...

– А что, такие есть? – спросил Левайн.

– Немного. Три или четыре. Вроде острова Нублар, он принадлежал американской фирме «ИнГен».

– Но ты сказал, что этот остров обыскали...

– Очень тщательно. Пусто.

– А остальные?

– Значит, так, – сказал Гутиеррес и принялся загибать пальцы: – На востоке остров Таламанка; там расположился «Медклуб». Потом Сорна, на западе; владелец – немецкая горнодобывающая фирма. На севере – Моразан, он принадлежит богатой костариканской семье. И еще один остров, название которого я забыл.

– И что нашли исследователи?

– Ничего. Полный ноль. И решили, что животные появляются откуда-то из глубины джунглей, поэтому их логово до сих пор не могут найти.

– В таком случае пустой номер, – хмыкнул Левайн.

– Знаю, – согласился Гутиеррес. – Тропические леса – хорошее место для того, чтобы надежно спрятаться. Можно пройти в десяти ярдах от крупного животного и не заметить его. И даже последние разработки аппаратов для дальнего поиска не помогут, слишком много слоев придется преодолеть: облака, кроны деревьев, флору нижнего уровня. Ничего нельзя поделать – в джунглях может скрываться все, что угодно. Так что правительство взволновано. И не только оно.

– Ну? – вскинулся Левайн.

– Эти существа заинтересовали многих.

– Насколько заинтересовали? – намеренно небрежно осведомился Левайн.

– После последней неудачи правительство разрешило одной команде ботаников из Беркли провести воздушную разведку в центре джунглей. Они шарили там целый месяц, пока к ним не предъявили претензии – то ли счет за перерасход бензина, то ли еще что. Но бюрократы из Сан-Хосе накатали жалобу в Беркли. А там ответили, что знать ничего не знают ни о какой команде биологов. Пока суд да дело, липовые биологи успели смыться из страны.

– И вы так и не узнали, кто это был на самом деле?

– Дохлый номер. Прошлой зимой двое шведских геологов забрались на дальние острова, чтобы взять пробы газа. Сказали, что это входит в их практику – изучение вулканической активности Центральной Америки. А там много вулканически активных островов, некоторые до сих пор дымят, так, что вроде все было в порядке. Но оказалось, что эти «геологи» работали на американскую компанию «Биосин» и искали на этих островах... э-э... больших животных.

– Но при чем здесь биотехническая фирма? – удивился Левайн. – Полная бессмыслица.

– Для тебя и меня, – возразил Гутиеррес. – Но у «Биосина» репутация хуже некуда. Их шеф по исследованиям – Льюис Доджсон.

– А, помню, – кивнул Левайн. – Пару лет назад он учредил прививки против бешенства в Чили. Сделал прививки фермерам, даже не предупредив, чем он их колет.

– Он. А еще генетически вывел картофель и завалил им супермаркеты, но никому не сказал, что это гибрид. Дети слегли с диареей, двое умерли в больнице. Компании пришлось нанять Джорджа Бейзелтона, чтобы упрочить свое положение.

– Такое ощущение, что Бейзелтона нанимают все, кому не лень.

Гутиеррес передернул плечами:

– У него имя, с ним советуются университетские профессора. К тому же Бейзелтон – профессор биологии. Он почистил фирме перышки, помогая Доджсону выбраться из неприятностей с законом. На Доджсона работает куча людей по всему миру. В основном воруют новейшие разработки других фирм. Говорят, что «Биосин» – единственная генетическая компания, в которой адвокатов больше, чем ученых.

– И чего они потеряли в Коста-Рике?

– Не знаю, – сказал Гутиеррес, – но само отношение к исследованиям здесь очень переменилось, Ричард. Я сразу это заметил. В Коста-Рике одна из самых богатых экологических систем в мире. Полмиллиона видов на двенадцать классов обитателей тропических лесов. Пять процентов всех видов животных, существующих на планете. Много лет эта страна была центром биологических исследований, но теперь все по-другому. Прежде сюда приезжали ревностные ученые, которые изучали природу ради нее самой – ради макак-ревунов, гигантских ос или тропических растений. А теперь запахло деньгами, и ученые сменили вектор деятельности. Не то чтобы они мечтали разбогатеть. Но в сфере биологии все начало приобретать свою цену. Никто не знает, откуда берутся новые лекарства, поэтому фармакологические компании спонсируют любые виды исследований. Возможно, в птичьих яйцах содержится протеин, который отталкивает воду. Возможно, пауки производят пептид, который улучшает свертываемость крови. Возможно, из гладких листов папоротника удастся извлечь универсальное обезболивающее. Такое случалось достаточно часто, чтобы подогреть интерес к исследованиям. Люди больше не изучают природу, они копаются в ней. Отсюда новый взгляд на вещи: все новое и неизвестное автоматически вызывает повышенный интерес, поскольку может оказаться ценным. Потому стоит попытать счастья.

Гутиеррес допил пиво.

– Мир переворачивается вверх тормашками. И многие хотят выяснить, что это за отклонившиеся от нормы виды животных и откуда они берутся.

Объявили посадку на самолет Левайна. Они поднялись из-за стола.

– Ты никому не расскажешь? – спросил Гутиеррес. – Ну, что сегодня видел?

– Честно говоря, я понятия не имею, что я видел, – ответил Левайн. – Это могло быть все, что угодно.

– Счастливого полета, Ричард, – усмехнулся Гутиеррес.

– Пока, Марти.

Отъезд

Левайн шел к турникету, при каждом шаге рюкзак бил его по спине. Ричард обернулся, чтобы помахать рукой другу на прощание, но Гутиеррес уже вышел из здания аэропорта и поймал такси. Левайн пожат плечами и двинулся своим путем.