Обратный отсчет: Распад - Токацин
22 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Д-да, — голос шерифа отчётливо дрогнул. — Над этим вчера трудился доктор Фокс? Что ж, буду знать, как это выглядит. Наденьте маску, Гедимин. Док хорошо придумал, когда её вам выдал.
Гедимин криво ухмыльнулся, даже не пытаясь представить, как сейчас выглядит его ухмылка — без губ, с торчащими наружу зубами на лице, наполовину состоящем из швов и шрамов.
«Сам сделал. Что теперь не нравится?» — напечатал он, свободной рукой закрепляя на затылке ремешки маски. Это был кусок плотного белого скирлина, прикрывающий лицо от глаз до самой шеи. Он уже намок от слюны, и Гедимин думал, что к концу допроса он пропитается полностью.
— Ошибаетесь, — кисло ответил шериф Фостер. — В мои планы не входило вас увечить. Приказ был — взять живым, по возможности невредимым. Дырка под вашей лопаткой — это уже самодеятельность. Я лишил его очередного повышения, если вас это утешит. А теперь вернёмся к делу…
…Маска, мокрая от слюны, начала прилипать к лицу. Гедимин в очередной раз отодвинул её и поморщился. Голова снова гудела, сердцебиение неприятно участилось, как будто сармата снова накачали нейротоксинами и оставили без воды. «Те „макаки“ с пыток начали,» — думал он. «Интересно, эти скоро до них дойдут?»
— Ладно, ещё раз, — судя по голову, шериф Фостер тоже был недоволен ходом разговора и полученной информацией. — По приказу Ассархаддона вас вывезли на секретную лунную базу для работы над ядерными проектами. Вас было четверо, трое сейчас мертвы. Вы работали пять лет, итогом любовалась вся Земля… и посейчас любуется, и не исключено, что последствия вашей работы переживут нас всех. И вы говорите, что не помните ничего из своей работы?
Гедимин молча кивнул. Фостер придвинулся к стеклу, стальная «клешня» странно дрогнула, сармат выжидающе хмыкнул — «Будет ломать бокс? Перегородка-то прочная…»
— Показания доктора Фокса, конечно, интересны… — пробормотал Фостер с нескрываемой досадой, перелистывая распечатку. — Про нейротоксины, облучение мозга и тому подобное… Вы забыли то, чем занимались пять лет⁈ Вы сармат или идиот⁈
Гедимин изумлённо мигнул. Фыркать в маску не стоило — ткань не смогла впитать такой большой плевок, и слюна потекла по шее. Ощущения были гадкие, но мысли тут же прояснились.
«Идиоты были в Сокорро,» — напечатал он. «Они выжгли мне память и стёрли мои заметки. Больше никто ничего не узнает.»
Он сдёрнул маску и растянулся на полу, подложив руку под голову. В этот раз усталость навалилась особенно сильно — видимо, из-за того, что ему напомнили про Сокорро. «Когда уже меня расстреляют?» — с тоской думал он, глядя в красноватую мглу под опущенными веками. «Всё рассказал, все улики собраны…»
Его окликали, но он не собирался отвечать. Несколько минут ругани, мигания огней и лязганья экзоскелетов спустя в бокс проник прохладный ветер, а потом в предплечье сармата воткнулась тонкая игла.
— Успокойтесь, Гедимин, — прошептал Питер; его голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Сегодня вас никто не тронет. Можете встать?
Гедимин поднялся. Слабость отступила, и даже невидимые обручи уже не так сильно давили на грудь. «Всё-таки подобрал действующий анестетик,» — подумал он, с удивлением глядя на Фокса.
— Ты слышал? — он вяло кивнул на окно, за которым остались только два охранника. — Это правда. И флот, и бомбы…
— Правда это или нет, над вами не должны издеваться, — отозвался Питер, глядя в сторону. — Ни на следствии, ни на суде, ни после вынесения приговора. Ложитесь на кушетку, я осмотрю швы.
— Всех убили, — прошептал сармат, глядя в светящийся потолок. — Некого больше спрашивать. Все мертвы…
— О чём вы? — доктор Фокс наклонился над ним, заглядывая в глаза. — Кто мёртв? Ремонтники мистера Маккензи, за исключением вас, ещё девятого погрузились в барк. Срочная депортация, так назвали это в новостях. Во избежание недовольства и беспорядков, — обычная болтовня. Но их ни в чём не обвиняли. Разве что… Ну нет! Если из суда над вами собираются устроить шоу, то и Кенена и остальных выставили бы точно так же. Ничего замалчивать не стали бы. Чем больше преступников, тем лучше для Фостера. Все наши сарматы живы, можете не сомневаться. Даже мистер Маккензи.
Гедимин слушал его, растерянно мигая. «База депортирована? Значит, Маккензи всё спланировал заранее… и их отпустили в обмен на… меня? Забавно…» — он невесело ухмыльнулся. «Кровавая жертва, как говорил Константин…»
— Кажется, вам легче, — сказал Фокс. — Маску можете не надевать, она только мешает. Завтра будет ещё одно вмешательство, меньших размеров. Ткани для губ уже растут, дня через три попробуем вернуть вам речь. Двадцать шестого — воскресенье, надеюсь, шериф хотя бы на день от вас отстанет.
«Да пусть,» — Гедимин молча сощурился в потолок. «Значит, шоу… Свалят на меня всё, о чём они знают. Наверное, взлом Стального Пояса тоже пристегнут к делу. М-да, одним расстрелом тут не отделаешься…»
25 февраля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Только под моим наблюдением, шериф Фостер, — услышал Гедимин сердитый голос доктора Фокса. Говорящий стоял где-то сбоку, расстояние было трудно определить — сармат сейчас плохо понимал, где он сам. В крови распадались анестетики и миорелаксанты, что-то ещё действовало на тело и мозг, что-то уже разрушилось, но тоже действовало, — Гедимину казалось, что он растёкся лужей по поверхности с постоянно изменяющейся площадью. Гул в ушах постепенно стихал, откуда-то тянуло холодом, сквозь веки, приподнятые в попытке открыть глаза, проникал неприятный белый свет. Ни поднять до конца, ни опустить их сармат не мог — он вообще не был уверен, что у него есть веки. «Биохимия. Сложная штука…» — медленно проплыло в мозгу.
— Да, только так, — снова услышал он голос Питера. За то время, пока сармат пытался открыть глаза, он успел сместиться и теперь стоял за головой лежащего Гедимина.
— Я доверяю вашим специалистам, —
