Тень под землёй - Владимир Иванович Немцов

— Во-первых, Валентина Николаевна, я бы на вашем месте никогда не ссылался на жизненный опыт, — вежливо напомнил Андрей. — Это величина, как говорят нелюбимые вами математики, бесконечно малая. А во-вторых, в моем предложении нет ничего смешного. Нам нужно экономить время.

Спор мог бы возникнуть каждую минуту, поэтому я постарался прервать его в самом начале.

— Второй аппарат надо еще немного подрегулировать.

— Будем испытывать один, — настаивал Андрей.

— Как хочешь, — согласился я. — Сегодня так сегодня. Начнем часа через три.

Едва мы успели распаковать свои вещи и умыться с дороги, как за нами в «Европу» зашел Колосков. Видимо, он тоже заразился нетерпением. Мы с Андреем взяли аппарат и направились к строительному участку номер семнадцать.

Валя тоже хотела идти с нами, но вид у нее был усталый, и я посоветовал ей остаться в гостинице: пусть хорошенько отдохнет. Валя, конечно, обиделась, однако не всегда приходится с этим считаться.

— Предположите, Федор Григорьевич, — обратился к Колоскову Андрей, — что в вашем распоряжении есть аппарат, который позволяет видеть металл под землей. Что бы вы с ним сделали?

— Я бы нашел ему работу, — уверенно заявил Колосков. — Мне, например, очень важно знать, где под землей проходят водопроводные и газовые трубы, нет ли там телефонных или электрических кабелей, которые могут пригодиться. Потом…

— Одну минуту, — перебил его Андрей. — Подержите, пожалуйста, чемодан.

Он вынул аппарат, надел его на себя и застегнул ремни.

— Теперь смотрите на экран.

Мы подходили уже к участку Колоскова.

Федор Григорьевич наклонился над аппаратом. На темном экране вспыхнула яркая зеленая точка и вытянулась в линию. Через мгновение весь экран загорелся зеленоватым светом и стал похож на огромный кошачий глаз.

Длинный объектив, вернее, направленная антенна, заключенная в трубу, была опущена книзу и как бы смотрела в землю. По экрану пробежала черная линия. Андрей остановился, отрегулировал фокусировку, и на экране стал четко виден контур водопроводной трубы.

— Посмотрим, куда она ведет? — сказал Андрей и зашагал дальше, не выпуская ее из поля зрения.

Андрей остановился у стены.

— Здесь труба входит в дом.

— Сейчас проверим, — и Колосков взялся за лопату.

Он энергично раскапывал груду мелкого щебня. Лопата звякнула. Да, действительно здесь проходила труба.

Федор Григорьевич вытер лоб.

— Здорово. Но я придирчивый. Работу требую на совесть. Мне мало знать, где проходит труба. Может, она посредине лопнула или, скажем, вообще никуда не годится?

— Ваша придирчивость нам только на пользу, — сказал Андрей. — Попробуем доказать зоркость аппарата.

Он пошел вдоль водопровода в обратную сторону. Метров через двадцать линия на экране резко искривилась, здесь были заметны сплющенные стенки трубы.

— Можно сказать… замечательно, — проговорил Колосков. — Все видно как на ладони. Значит, этот отрезок надо сменить. Ну, а что еще там есть, под землей?

Целый час ходили мы тогда по строительному участку. На круглом экране были видны темные контуры спрятанных в земле труб, кабелей, водоразборных колодцев, все, что человек с таким трудом заботливо укладывал в землю.

Федор Григорьевич не скрывал своего восхищения. Он сделал множество отметок в записной книжке. Все, что обнаружено здесь, под землей, должно было так или иначе использоваться.

— А нельзя ли проверить, каково здоровье этой уважаемой стены? — спросил Колосков, останавливаясь возле железобетонного здания с глубокими извилистыми трещинами. — Посмотрите в ее нутро? Как там с арматурой? Нет ли трещин в каркасе? Как сохранились другие стены? Может быть, удастся восстановить эту коробку?

— «Всевидящему глазу» все равно, что земля, что бетон, — ответил Андрей, рассматривая потрескавшиеся стены. — Радиоволны пройдут.

Он повернул трубку аппарата перпендикулярно к стене и взялся за ручку фокусировки.

На экране появилась будто вычерченная железная конструкция. Словно невидимым лучом прожектора Андрей ощупывал стену, поднимая хобот аппарата то вниз, то вверх. Он внимательно просматривал каждую стойку.

— Подожди, — остановил я Андрея. — Мне кажется, здесь небольшое искривление. Увеличь изображение. Ну хотя бы в десять раз.

Ярцев перевел регулятор. На экране, как в кино крупным планом, показалась часть железной стойки. Можно было заметить неровности и выступы, оставшиеся на ней после проката. Словно в гигантский микроскоп смотрели мы тогда на эти бугорки, небольшие раковины от окалины, видимые только при увеличении.

— Подними аппарат немного выше, — попросил я, невольно заражаясь азартом. Вот сюда, к трещине. Ну, конечно, здесь небольшой разрыв стойки. Как вы считаете, Федор Григорьевич, этот поверхностный разрыв сильно повлияет на прочность всей конструкции?

Колосков нагнулся к аппарату.

— Внутренних трещин у стойки нет, — определил он. — А эта пустяковина ничего не значит. Так что же получается? — вдруг как бы опомнившись, встряхнул он головой. — Можно просмотреть все здание, и если внутри нет разрушений, то… одним словом, мы можем использовать старый остов, и нечего бояться за прочность. Каково! Ну, конечно, — тут же поправился он, — если нужно кое-где заменить стойки или балки, то это сразу видно будет… Чудесный аппарат вы придумали!..

Мы ходили по всему участку, просматривали перекрытия домов, обнаруживали в груде кирпичей остатки, отопительной системы, нашли под развалинами засыпанный котел центрального отопления и множество погребенных в мусоре радиаторов. В комнатах, которые не очень пострадали от авиабомб, мы находили осветительную проводку, спрятанную под штукатуркой.

Наступил вечер. Дома вдруг сделались лиловыми, потом голубовато-серыми. Еще ярче засветился зеленый глаз аппарата. Утомленные, измазанные в извести и в песке, мы вышли на улицу.

Колосков взял меня под руку и возбужденно заговорил:

— Завтра я комиссию сюда позову. Пусть дают другие сроки. Мне сейчас уже видно, где что нужно делать. Понимаешь, Виктор Сергеевич, мы теперь с ребятами работу быстро закончим, а вот потом, — он остановился и, с надеждой глядя на аппарат, который Андрей укладывал в чемодан, добавил: — Потом будем строить «Воздушный дворец». Уверен, что найдем чертежи.

— Попробуем, Федор Григорьевич, попробуем! — сказал я. — У нас с собой два аппарата. Один будем испытывать здесь, другой используем для поисков сейфа. Это будет серьезным испытанием.

Он порывисто обнял меня, и я сразу же почувствовал себя неловко. Не хватало твердой уверенности, что нам удастся ему помочь, и я не вправе был переоценивать возможности нашего аппарата. Он пока еще очень несовершенен.

Я помню, в этот вечер Валя встретила нас у подъезда гостиницы, и по выражению лиц, особенно Колоскова, поняла, что первые испытания прошли удачно.

Она даже не стала обижаться за то, что мы обошлись без нее. Во всяком случае, я так думал. Однако когда я спросил, проверила ли она аккумуляторы, то услышал отрицательный ответ. Я не мог представить себе, что Валя позабыла о них или поленилась. Значит, были